Это ведь Войтех… если только не глядеть в немигающие глаза, бездонные, как вечность, темные, как Навье… Одна встреча с этим чужим, незнакомым взглядом – и хотелось очертя голову бежать прочь…

Но Немира просто сомкнула веки…

Его губы были ненасытными, как тогда, у озера… И Немира узнавала Войтеха в поцелуях.

Его руки были требовательными, как тогда, у озера… И Немира узнавала Войтеха в объятиях.

Истома кружила по телу от жадных прикосновений сильных рук, пульсировала в животе… И Немира, бесконечно счастливая, отдавалась ласкам, тягуче-нежным, мучительно-сладким…

Девичье тело дрожало, но уже вовсе не от холода и не от страха… Пламя внутри него разрасталось все сильнее, требуя большего. И наконец Немира достигла первобытного наслаждения вместе с болью…

В комнате не было ни единого оконца (лишь лучина, пропитанная каким-то сложным составом, до сих пор заливала светом земляную комнату), но отчего-то Немира была уверена: рассвет наступил.

Внезапно испугалась, прислушалась… Дыхание ведьмаря было размеренным и сильным. От сердца отлегло. Пятна крови на повязке подсохли и побурели – стало быть, рана заживала.

Сладкое потягивание отозвалось ноющей болью внизу живота, но это лишь вызвало улыбку: Войтех жив!

Девица тихонько, опасаясь потревожить сон лю́бого, покинула тюфяк. Наспех омылась прохладной водой, закуталась в расшитое платье, оставленное заботливыми руками болотных женщин, и заглянула в медное зеркальце, найденное у вороха одежи. Из гладкой поверхности на нее смотрела все та же девица. Только глаза… взгляд серых глаз стал другим.

– Ты ведь ведала, что я не различаю яви.

– И давно ты не спишь? – вздрогнула Немира – по горделивым плечам разметались длинные темные волосы.

– Ведала. И все равно пошла на это, – Войтех сел слишком резко, но даже не поморщился. Неужто рана совсем зажила?

– Лучше было оставить тебя главным блюдом на пиру болотных князьков? – сузила серые очи девица, чувствуя, как внутри нее разрастается негодование. – Мог бы и поблагодарить.

– Спасибо… что спасла мне жизнь… – ведьмарь потер подбородок, всего на миг угрюмость на его лице сменилась чувством вины, – но этого нельзя было допускать.

– А может, просто тебе больше по нраву блудницы и престарелые бабы, нежели неопытные девицы?! – Немира обиженно поджала губы и отвернулась. Вот ведь благодарность!

– Нет, конечно, нет! В смысле… прости, Немира… Но ты же княжна…

– Вот именно! Стало быть, не ведьмарю перечить княжескому слову!

– Вот как? – изумленно изогнул бровь Войтех.

– Да! Так! А теперь я осмотрю твою рану.