Придя в себя, Немира разъярилась пуще прежнего:

– Не завидую я вам! Он волком обращается! Зубы – сталь! Когти…

– Заткнись! – пощечина обожгла щеку. – Переверни ее!

– Давай-давай! – дико извиваясь в чужих лапищах, девица уронила кровавый плевок в траву. – Если ведьмарь вас не убьет, так завтра подохнете от черной язвы! Стоит только прикоснуться ко мне!

– Вошь, режь одежи! – приказал главарь.

– Я-я-я, н-н-не, а в-в-вдруг она и вправду х-х-х-в-ворая.

Раздался треск рвущейся ткани. Немира взвизгнула и получила сильный удар по голове. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Тело обмякло. Лицо обдало смрадом гнили:

– Больше предупреждать не стану. Мы люди не гордые – тепленькой дохлятинкой поживимся, если что.

По оголившейся спине пробежал ветерок. Одежа рваными лоскутами повисла на боках. Грубые пальцы легли на бедра.

Войтех, где же ты?

– Нет у нее никаких язв! Беленькая. Ладненькая…

– Куда прешь? Я первый! – зыкнул Лысак и присел промеж разведенными бедрами.

– А-а-а! – заблеял один из бандюг.

Руки убрались с девичьего тела. Немира с трудом перевернулась на бок. Все вокруг расплывалось.

Вошь неуклюже присел на землю, загадив яркую зелень чернотой своей крови – голень сразила стрела… Пленница, борясь с тошнотой и гулом в голове, подтянула нож, вывалившийся из вражьих рук. Но как ни старалась, перерезать заговоренные путы не получалось.

– А вот и ведьмарское отродье пожаловало! – оскалился Лысак, держа в одной руке молот, а в другой – тесак.

Но Войтех и не помышлял тратиться на разговоры – отбросил пустой колчан и лук, обнажил меч – блестящий клинок супротив кувалды и трех местами сколотых тесаков, что, видать, не один десяток жизней отняли. Сталь со свистом рассекла воздух – один из лиходеев едва успел отскочить. Шайка выстроилась шеренгой, выставив вперед оружие.

Ведьмарь что-то зашептал.

– Видать, без своих заговоров ты ни на что не способен! – гоготнул Лысак.

– Немира, режь, теперь выйдет, – сказал Войтех и выпадом рассредоточил кучу бандюг.