— Что ж, очень хорошо, но какие у нас есть зацепки?

— Только призрак. Я должна найти ее, и как можно быстрее, потому что вид у нее очень уж развоплощенный.

— Почему вы? — напористо спросил деван.

— Ясно как день, что это должна быть я. Искала она меня, поэтому и разговаривать тоже будет со мной. От любого из вас может оказаться больше вреда, чем пользы. Я беспокоюсь, как бы мой муж чего-нибудь не натворил без присмотра.

Лорд Акелдама засмеялся.

— Хвала небесам, что он ни разу не слышал, как вы такое говорите, петунья.

— Почему вы так решили? — и Алексия вернулась к своим доводам. — Беспризорный призрак, к которому не приняты никакие меры консервации, в разгар лета. Как долго, по-вашему, он сохранит в таких условиях здравый рассудок?

— Считаные дни, — ответил деван.

— А при регулярной обработке формальдегидом?

— Несколько недель.

Алексия прикусила губу:

— Довольно существенный разброс.

Лорд Акелдама погладил столешницу кончиками пальцев.

— Лепесточек мой, у нее был какой-нибудь акцент?

— В смысле, иностранный?

— Нет, подснежничек. Я имел в виду, можно ли определить, к какому сословию она принадлежит?

Леди Маккон обдумала вопрос.

— Она из приличных, но не слишком хорошо образованных. Я бы предположила в ней квалифицированную прислугу. Это, кстати, объясняет, почему она не получила должной консервации, похорон… или регистрации в БРП, — Алексия была достаточно умна, чтобы увидеть потенциал такого варианта при всей его неприглядности. — Значит, я ищу продавщицу или, возможно, экономку либо кухарку, умершую в течение последних двух недель. У которой почти или совсем нет родственников. И с привязью, длина которой позволяет навестить дом кормчего.

Лорд Акелдама сокрушенно покачал головой:

— Примите мои глубочайшие соболезнования.