Утро застало Вильнёва в нервном состоянии. Он понял, что боя не избежать, но как выбрать позицию для него? Ветер слабый, его флот сильно растянут. Авангард Гравины забирает к западу, намереваясь обогнуть Трафальгар. Арьергард Дюмануара сильно отстал. Центр и авангард могут успеть проскочить к Гибралтару, арьергард – наверняка нет. Вильнёв отдает приказ: «Поворот оверштаг!» Сложный маневр, который совершают против ветра. Занимает немало времени, требует слаженности действий и – меняет диспозицию. Теперь Дюмануар возглавляет авангард, а Гравина – арьергард. Уклониться от боя с англичанами отныне нет даже теоретической возможности.

Первый приказ Нельсона – построиться в две колонны и начать движение. Времени до сближения с противником остается еще много, корабли готовят к бою.

Несчастные корабельные козы! Где-то их надежно запрут, а в основном – пустят под нож. Кормушки с сеном все равно приходится разбирать, скоро воздух будет искрить, зачем лишний пожар? На камбузах тушат очаги.

Кто вечером не успел отведать горячей еды, теперь еще долго будет ждать.

На то, чтобы «убрать все лишнее», уходит несколько часов. Убирают все! Деревянные перегородки, даже из офицерских кают, столы из кают-компании. На орудийных палубах больше ничего, кроме пушек. Корабль будто «оголяется», один и тот же скупой вид от носа до кормы. Палубы обильно посыпают песком, босые ноги канониров не должны скользить. А воды, и не только, здесь будет много. Цепями укрепляют корабельные реи, «лягушатники любят палить по реям».

Где ребята с точильными камнями? У них много работы, в желающих подготовиться к абордажному бою недостатка нет. А больше всех сейчас в цене те, кто хорошо умеет писать. Вот они, строчат прямо у орудийных портов. Рядом с каждым – толпа. Томы, Джеки и Джоны из Девоншира и Корнуолла – все должны оставить весточку для жен, матерей, братьев и сестер. Традиция перед любым сражением!

В конце почти каждого письма – «Иду в бой за Англию и за Нельсона». Не за короля, за маленького седого однорукого человека. Как же они его боготворят!

…Адмирал Коллингвуд брился. При наличии некоторых навыков и слабом ветре это не так уж и сложно. Первый лейтенант доложил ему, что корабли противника уже хорошо видны сквозь туман, и обратил внимание, что Коллингвуд не надел сапоги, как обычно. Стоял в туфлях и чулках. Адмирал усмехнулся: «Перед Богом и хирургом лучше предстать налегке».

Они шутят. Они всегда много шутят перед боем. Нельсон, обходящий орудийные расчеты, тоже шутит. Кого-то знает по именам. Нет, он не обладал, как Наполеон, феноменальной памятью. Спрашивал у офицеров. Но внимание есть внимание. Адмирал с ними! Свежий морской воздух наполнился солеными шутками. У моряков других не бывает. Нельсон говорит, тряся пустым рукавом:

«Смешно будет, если мне отрежут левую ногу!» Так себе шутка, но они – смеются. Даже серьезный Харди улыбается. Нельсон поворачивается к нему:

– Харди, найдите Блэквуда и приходите ко мне в каюту.

Они пришли. Нельсон держал в руках какой-то документ. Завещание он уже составил, а это… Это специальное дополнение, обращено к правительству и королю.

«Несмотря на то, что выдающиеся деяния Эммы Гамильтон, достопочтенной вдовы сэра Уильяма Гамильтона, сослужили величайшую службу нашей стране, она, насколько я знаю, не получала вознаграждения ни от короля, ни от государства».

Дальше перечисляются некоторые из заслуг Эммы Гамильтон.

«Если бы я мог сам вознаградить ее за все эти деяния, я не взывал бы к моей стране, но поскольку это не в моей власти, я оставляю леди Эмму Гамильтон в наследство моему королю и стране и надеюсь, что они обеспечат ее соответствующим ее положению в обществе содержанием.

Также я оставляю моей милосердной стране мою приемную дочь Горацию Нельсон-Томпсон и желаю, чтобы в будущем она носила имя Нельсон.

Это единственное, о чем я прошу короля и отечество, готовясь начать сражение во имя их интересов».

Харди и Блэквуд ставят под документом свои подписи. Король и правительство не исполнят ни одну из просьб Нельсона. Адмирал просит капитанов оставить его ненадолго одного. Он помолился и вышел на палубу. Больше в свою каюту он не вернется.

«Он был одет в свой обычный адмиральский мундир, сиявший четырьмя звездами орденов, украшавших слева его грудь и являвшихся неизменной частью его ежедневного облачения».

Судовой врач Уильям Битти оставил воспоминания, которые были опубликованы в 1806 году и до сих пор являются важнейшим источником, рассказывающим нам о последних часах жизни Нельсона. Нам воспоминания Битти тоже сильно помогут.