…Сближаются! Разрезать линию! Корабли, делающие это, сильно рискуют. Они могут вести огонь только из носовых орудий, проходя противника, получают залп из его бортовых, и не одного корабля. Нельсон без риска – это не Нельсон. Можно сколько угодно спорить о том, что Нельсон слишком уж полагался на неумение противника, но расчет оправдался, а значит, он правильный.

«Ройял Соверен» Коллингвуда новый, его подводная часть обшита медью, 100-пушечник, а быстрый, как фрегат. Своих он обогнал и примерно в 12 часов 20 минут рассек линию неприятеля. Почти двадцать минут, пока «Ройял Соверен» не обогнул гигантскую «Санта-Анну», Коллингвуд находился под мощнейшим обстрелом.

Нельсон – на полуюте, Паско в подзорную трубу наблюдает. «Снесло рей брам-стеньги». – «Чей рей? “Ройял Соверена?”» Паско отвечает: нет, неприятеля. «Молодец Коллингвуд!» Коллингвуд дает залп за залпом по «Санта-Анне». Щепкой у него сорвало пряжку на туфле, по ноге ударило больно, но ничего страшного, будет лишь слегка прихрамывать. Адмирал говорит капитану Ротерему: «Нельсон, наверное, хотел бы оказаться на нашем месте».

У Нельсона и на своем забот хватает. На пушечный выстрел к французской эскадре «Виктори» подошел чуть позже двенадцати, но обстрел одиночными ядрами так, ерунда. И ветер «Виктори» потерял… К флагману Вильнёва «Буцетавру» и «Сантисима-Тринидад» он приближается, имея не более полутора узлов, меньше трех километров в час, ходу.

Блэквуд, собирающийся отбыть на свой фрегат, предпринимает последнюю попытку. Может, его светлость тоже перейдет на фрегат? Так удобнее наблюдать за сражением. Нельсон отказывается. Он провожает одного из своих любимцев и вдруг говорит: «Благослови вас Господь, Блэквуд, но в этом мире нам больше не суждено свидеться». До рокового мушкетного выстрела остается совсем немного времени…

Нельсон делал то, что и собирался. Он хотел отвлечь на себя как можно больше кораблей противника, так и случилось. Выглядело это… страшно. Тем более что именно на начальной стадии сражения и французы, и испанцы проявили и мастерство, и неслыханную храбрость.

Перегружать вас подробностями я не буду, но хотя бы несколько «картинок ближнего боя» привести стоит.

Вот корабли Коллингвуда. «Ройял Соверен» потерял две главные мачты и стал практически неуправляемым. И продолжал бой! «Бельиль», один из кораблей его эскадры, вообще подвергся самому сильному удару из всех британских кораблей. Мачты снесены, упавшие паруса закрыли обзор большинству орудий левого борта. Корабль сейчас – просто что-то деревянное на воде. Но как только появляется возможность выстрелить, «Бельиль» стреляет. С прикованным гвоздями к остаткам одной из мачт флагом!

80-пушечный «Тоннант» капитана Чарльза Тайлера. «Тоннанту» хорошо досталось, к тому же за него удачно «зацепился» французский «Альжесирас». В отличной позиции для абордажа! «Альжесирасом» командует контр-адмирал Магон, горяч, очень горяч. Он сам собирается вести своих матросов на абордаж. Одна пуля, выпущенная английским стрелком, сбивает с адмирала шляпу. Другая – попадает ему в правую руку. Магон кричит матросам: «Вперед!» Еще пуля в плечо, а потом – ядро разрывает его пополам.

Французы начинают атаку без адмирала! Ах, как быстро в ближнем бою можно поменяться ролями. Атака отбита, и уже англичане берут «Альжесирас» на абордаж!

Уже упоминавшийся испанский капитан Чуррука получил смертельное ранение, и все, о чем он просил: не сдавать корабль, пока он жив. Просьбу выполнили, но как только Чуррука скончался, команда сдала «Сан-Хуан Непомусено», сражаться дальше не имело никакого смысла.

…«Виктори» обстреливали шесть или семь кораблей. Потери – тяжелейшие. Ядро попало в секретаря Нельсона, Скотта, и морские пехотинцы хотели незаметно убрать тело с палубы, чтобы адмирал не расстраивался. Однако адмирал видел, как его помощник упал, и спросил у командира морских пехотинцев: «Скотт убит?» Услышав утвердительный ответ, Нельсон тихо сказал: «Бедняга…» Минуты, остаются минуты.

Палили страшно, но как только «Виктори» занял удобную позицию, он так ответил флагману Вильнёва, что тому стало плохо с одного только залпа. Англичане стреляли гораздо лучше, как обычно. Минус двадцать пушек противника, а все живое с палуб картечные заряды, выпущенные из карронад, просто смели. Увидев, что флагман оказался в сложном положении, несколько кораблей бросились ему на выручку.

Нельсон и Харди от ядер не прятались. Одно из них ударило так близко, что Харди получил примерно такое же ранение, как Коллингвуд. Щепкой в ногу. Убедившись, что с капитаном все в порядке, Нельсон заметил: «Они слишком горячатся, Харди! Долго это не продлится».

Горячий капитан «Редутабля» Люка хотел закончить все поскорее. Роста в нем метра полтора, а отваги действительно хоть отбавляй. В искусстве маневра Люка не особо хорош, зато знал толк в абордажном бою. Еще в Кадисе он попросил, чтобы ему дали побольше солдат и ручных гранат. Он подготовился.

Харди еще в самом начале боя сказал Нельсону, что, по его мнению, им не удастся разрезать линию противника, если не удастся взять один из вражеских кораблей на абордаж. Адмирал якобы ответил: «Что ж, так тому и быть. Мне все равно, какой корабль мы будем брать на абордаж, право выбора – за вами».

В описании событий, которые последуют дальше, есть некоторые разночтения. Что, ввиду их особой важности, объяснимо. Кто-то считает, что это «Редутабль» буквально бросился на «Виктори». Кто-то, что «Редутабль» выбрал Харди. Есть и мнение, что все произошло относительно случайно, поскольку несколько кораблей находились в такой близости друг от друга, что оправданным было бы почти любое решение. Не так уж и важна «степень близости», ведь интересует нас именно «Редутабль».

Капитан Люка, несомненно, готовился к абордажному бою. Пушечные порты на нижней палубе по левому борту были задраены, чтобы затруднить возможность абордажа для моряков с «Виктори», к борту флагмана Нельсона «Редутабль» хорошо «прицепился». Люка в любом случае действовал храбро.

Его корабль сильно уступает «Виктори» в мощи, к тому же он – двухпалубный, а «Виктори» – трехпалубный. В самом начале второго оба корабля были привязаны друг к другу и могли начинать абордаж. Но «Виктори» выше «Редутабля», что для французской абордажной команды большой минус, однако есть и большой плюс.

Стрелки! Если хотите – снайперы. Они-то, как обычно, достаточно высоко, на марсовых площадках. Аккурат напротив верхней палубы «Виктори», всего-то метрах в пятнадцати.