«Моя дорогая возлюбленная Эмма, мой нежный сердечный друг!

Я получил сигнал о том, что вражеские корабли выходят из порта. Ветер слишком слабый, поэтому я не надеюсь их увидеть прежде завтрашнего утра».

Это письмо написано еще 19-го, в прогнозах Нельсон не ошибся. Слабый ветер, почти штиль… Идут медленно, но уже совершают первую серьезную ошибку. Вильнёв и Гравина решают «перемешать» корабли в эскадрах. Формально – из-за боязни возможного мятежа. Приведет это пусть и не к полной, но очень существенной неразберихе.

Фрегаты Нельсона теперь не спускают глаз с неприятеля, тщательно следят за всеми его перемещениями. Ветер то слабеет, то свежеет. Они так и двигаются, рывками. Весь день 20-го противники проведут маневрируя. Нельсон, так страстно желавший встречи с Вильнёвом, не торопится. Он хочет, чтобы француз увел свой флот как можно дальше от Кадиса, чтобы не возникло искушения вернуться. Пока они шли на запад, видимо, действительно намереваясь вырваться в Средиземное море.

…Мыс Трафальгар находится примерно в 40 километрах от Кадиса, на северо-западе Гибралтарского пролива.

Трафальгар – название красивое. То, что надо для великого морского сражения. Там произойдет встреча двух флотов, а пока – они маневрируют.

Вильнёв долгое время не видел противника, только его дозорные корабли. В какой-то момент французские моряки даже возрадовались, они уже не раз ускользали от однорукого адмирала, может, и сейчас получилось? Нет, они пока его просто не видят. Нельсон идет параллельным курсом, километрах в тридцати, западнее. Ситуацию он контролирует. Пусть уходят дальше в море, тогда у них даже возможности повернуть к Кадису не будет.

А французский адмирал все же очень толковый флотоводец. Он практически предугадал план Нельсона! Последние инструкции капитанам кораблей перед выходом из Кадиса:

«Вставать в линию, параллельную союзному флоту, как это бывало в прошлом, англичане не будут. Нельсон постарается рассечь нашу линию, окружить наш авангард… Вы должны всеми силами помогать друг другу и, насколько это возможно, следовать за вашим адмиралом. Не тратьте понапрасну боеприпасы… открывайте огонь лишь в непосредственной близости».

Умница, что говорить. Только расстояние между «знать» и «сделать» не как в ближнем бою, а больше, значительно больше. Что с того, что Вильнёв понимал, как станут действовать англичане? Даже построение в походный порядок оказалось для его моряков проблемой. Опыта совместного маневрирования у них просто нет. Еще и ветер неблагоприятный… Шансы на то, чтобы избежать встречи с Нельсоном, устремились к нулю. Чуть позже восьми часов вечера Вильнёву сообщили: корабли англичан недалеко. И это уже не дозорные суда.

Есть довольно популярная версия, согласно которой французский адмирал в последний момент все же попытался вернуться в Кадис. Ее, по понятным причинам, очень любят испанские историки, но не только они. Не будем развивать эту тему. И не потому, что сам Вильнёв впоследствии категорически отрицал подобное намерение. Просто вечером 20 октября у него уже не было такой возможности.

…Нельсон к вечеру 20-го подуспокоился. Сам он еще вражеский флот не видел, но благодаря капитанам фрегатов все знал. Блэквуд как раз прибыл на «Виктори» с очередным донесением. Выслушав его, Нельсон сказал находившейся рядом группе мичманов: «Сегодняшний день, или завтрашний, станет для вас днем удачи, мои юные друзья». Отправляясь с Блэквудом к адмиральской каюте, он вдруг остановился. «Двадцать первое октября, Блэквуд! Этот день всегда был праздником в моей семье. Я отмечал его еще мальчишкой в Бёрнем-Торпе».

Конечно, праздник! 21 октября 1757 года его дядя Морис Саклинг участвовал в битве при Кап-Франсе и победил французов. Завтра, дядя Морис, ваш племянник поддержит семейную традицию.

Ночью по распоряжению Нельсона на многих кораблях зажгли огни и устроили даже что-то вроде фейерверка. Психологическое давление, пусть подумают, помучаются…

Один из самых известных портретов Нельсона создан популярным художником Викторианской эпохи Чарльзом Люси. Редкий случай, адмирал не позировал. Люси родился в 1814-м. Название картины – «Нельсон в каюте “Виктори”», но часто ее называют и «Нельсон перед Трафальгаром». Уже почти рассвело, скоро в бой, адмирал размышляет. О чем? О Боге? О короле? О предстоящей битве?

У него было время, он мог о многом поразмышлять. Но, я уверен в этом, в основном он думал о тех, кого любил. Больше жизни, он сам так говорил. Мы знаем, мы можем прочесть его письма.

«Да пошлет мне Бог удачу! Я сделаю все, чтобы мое имя навсегда осталось дорого тебе и Горации. Я люблю вас больше собственной жизни, и поскольку тебе я пишу последней перед сражением, от души надеюсь, что после него смогу закончить это письмо…»

Последнее письмо Горации он написал раньше. Никаких «игр в крестного». Оно подписано Твой любящий отец. Он позаботится об Эмме и Горации, чуть позже узнаем как. Еще он напишет молитву. Она осталась на столе в адмиральской каюте.

«Да пошлет Всемогущий Бог, в Которого я верую, большую и славную победу моей стране… Я передаю свою судьбу Тому, кто меня сотворил, и да благословит Он мое стремление честно служить своей Родине. Ему я отдаю себя, Ему и делу справедливости, которое мне доверено защищать. Аминь, аминь, аминь».

Аминь. Наступило утро 21 октября 1805 года. В 5 часов 45 минут Нельсон отдал свой первый приказ. Он увидел, он понял. По крайней мере то, что ветер сейчас на его стороне.