— Что «не стоит»?
— Не стоит с ним разговаривать о подобном сейчас, — ответил Райли со странной, еле чувствующейся печальной ноткой в голосе, и глянул на своего учителя. — Не стоит добавлять проблем. Ему и так сейчас приходится нелегко.
Аля невольно насупилась:
— А о Сильве он подумал?
— Именно о ней Вульф в первую очередь и думает, — уверил господин Берн. — Сама знаешь, как погибла его первая жена.
Аля притихла и посмотрела на прадедушку другими глазами. Даже Василий недоуменно гукнул и повернул голову в ту сторону, куда уставилась хозяйка.
Далекое прошлое
Закатное небо красилось огненными всполохами, достигающими первых звезд, что только начали робко появляться на темнеющем небе. Очень красиво, если не знать, что всполохи — лишь отблески далекой битвы.
Очередная зарница выхватила из темноты высокий холм, поросший жесткой травой и колючей камнеломкой с крохотными фиолетовыми цветочками. В свете огненного зарева они казались черными — как и кровь, пропитавшая платье женщины, обессиленно привалившейся к валуну у подножия холма.
Она умирала, и знала это. Одна из лучших лекарей своего поколения, она не могла не слышать мягкую поступь приближающейся к ней Темной Девы. Шепот заклинаний, непрерывно выводящийся сухими потрескавшимися губами, давал лишь небольшую отсрочку от объятий Девы. Вслед за ними — лишь Чертог.
Но она не могла позволить себе умереть — пока огненное зарево освещает небо. Прежде чем уйти, ей нужно удостовериться, что он выжил. Вопреки всему. Вопреки тому, что один из тех, кто оказался в самом центре огненного котла. Даже не на переднем края фронта — в котле.
Яростный рев сотряс землю, сбивая с мерного речитатива, заставляя охнуть от накатившей волны боли и прижать руку к распоротому животу.
— Не сейчас, только не сейчас! — взмолилась она неизвестно кому. — Дайте немного времени! Я клянусь своей кровью и родом — заплачу.
Последняя клятва мага имеет силу всегда и ответ он несет даже за порогом — он или его потомки. Потому мало кто прибегал к ней, не зная, чем выльется подобное обращение к силе. Но затуманенный болью разум женщины не видел другого выхода.
Она должна дождаться. Должна…
Мягкое, почти незаметное касание к вискам убрало боль и наполнило леденящим холодом ноги. Дева пришла. Но пока она не коснется поцелуем лба, в человеке продолжит теплиться жизнь.
— Эдель! — кто-то рухнул рядом на колени, не смея прикоснуться к тому, что с трудом можно назвать телом. Смятая грудина, разорванная брюшина, переломанные руки и ноги и — как насмешка над всем — совершенно не тронутое лицо, не потерявшее своей красоты. Только полностью обескровленное. — Эдель…
Женщина с трудом перевела взгляд с зарева на появившееся перед ней размытое лицо. Она действительно была величайшим лекарем, иначе бы не продержалась столько.
— Вульф… — слабая улыбка тронула губы, по которым тут же зазмеились новые трещинки. — Ты жив.
— Жив, — он осторожно коснулся щеки жены. — Я…