— Я тебе ноут подзарядил. Есть второй переносной аккумулятор, но пока в режиме экономии, так что пятьдесят процентов от силы. Если надолго застрянем, оставим только для телефонов. Еды не принесла?

— Карты кончились. Да и обойдетесь, дайте лошади отдохнуть.

Мы обменялись улыбками. А Ян, легко спрыгнув с последних пяти ступеней и приземлившись невероятно бесшумно, будто всю инерцию мягкими лапами погасил, подошел и довольно хлопнул меня по шее сзади.

— Пигалица ты, а не лошадь. Ноль, беру свои слова обратно — она наша удача.

Ян до меня дотронулся — непринужденно и по-приятельски, будто паренька подбодрил, или ту же лошадку по холке потрепал. Так Троица прав во всем? Обходились со мной хорошо, общались по-человечески, но крупной занозой внутри все равно сидело понимание — «руки не подадут ни за что». Это я, слепая дура с синдромом некромага, принимала обычную обходительность за гадливость к неприкасаемой… а на самом деле с «трогательностью» никто не лез, потому что двое мужчин хорошо воспитаны и соблюдают дистанцию?

Невольно задержала взгляд на Нольде — а он что за загадка, раз женщин терпеть не может, но я этого ни сном ни духом не заметила?

— Это что? — Ян рядом внезапно потянул за белый воротничок и даже наклонился поближе. — Рубашка Троицы?! Этот шик ни с чем не спутаю, наш пижон заказывает самые дорогие с востока, тут каждая пуговка жемчужная… ты как в ней оказалась?

— Раздела его. Вы не предупредили, а он, внезапно, такой привлекательный и интеллигентный мужчина.

Нольд сделал вид, что принял слова всерьез и очень обеспокоенно выдал:

— Ты, главное, Вилли не искушай. Парень самый молодой и самый чуткий в нашей команде, с ним нужно бережно обращаться.

— Я учту.

— Ноль не шутит, Ева. У парня с личной жизнью все не просто.

Я мало что поняла, но кивнула.

— Есть хочешь? — Спросил Нольд, усмехнувшись. — Мы не все уничтожили, тебе оставили. Самое невкусное, в качестве награды.

— Очень мило. Нет. Я отдохну, посплю, а потом сбегаю за свежими продуктами. Идет?

Подавив внутреннюю дрожь, набралась решимости, усмехнулась под стать, и, как можно непринужденнее, взяла и хлопнула по плечу самого Нольда. Первая. И тут же увидела, как у него шевельнулись уши, а в глазах промелькнули две голубые искорки.

А от Яна резко и холодно донеслось:

— Все, иди наверх, как собиралась. Бегом.

С патрулями стало полегче. Похоже, что власти сутки держали сети в городе, а теперь сосредоточились только на междугородном транспорте и дорогах. Без оружия выехать можно, и Нольд с Яном решили дождаться пика «паломничества» на фестиваль, в котором северян любителей музыки будет не меньше, чем всех остальных. Со мной не советовались, я услышала об этом краем уха, когда вернулась с рынка с полным рюкзаком, опять дав приличный крюк по бездорожью. Не надрывалась тяжестью, взяла только то, что не нужно готовить, и что было комфортно нести. Жара и без того доканывала, и это при том, что как южанке и некромаге с регенератом мне ее было переносить намного легче. Белокожие северяне пообгорали до красноты и у обоих пшеничные волосы выцвели на кончиках, хотя большую часть времени мужчины провели в машине, а из домика выходили редко.

Вечером, уже в сумерках, я взяла сменку, полотенце и пошла в летний душ за домом. От всего хотелось отмыться — от пыли и от мысли, что что-то сегодня сделала неправильно. Не нужно мне было трогать Нольда, даже так символически. Есть реакция. И неприятная, раз Ян приказом отправил подальше. Заступила за границу дозволенного.