— Чтобы хватило сил на каждый день недели. Одному цека там сейчас не справиться. Столько накопилось всякой дряни, и такое сопротивление окажут вот эти… — Дзержинский снова кивнул на Хозяина.

Ленин почесал мизинцем затылок:

— Да, задача!..

Дзержинский улыбнулся, наконец:

— Либо придётся… всем нам… воскреснуть в одно из воскресений! Чтобы двинуться им на помощь.

Рассмеялся и Ленин:

— Воскреснуть — уже не удастся. Мистика. А хотелось бы. Боюсь, без нас — им трудно будет справиться, тут вы совершенно правы. Знаете, до чего у них там дошло? Гуляет по стране жуткий анекдот. Будто бы на дне рождения одного секретаря райкома на Кавказе гость — произносит кощунственный тост! "Не за то тебя уважаю, что вор, а за то, что ты…"

— Слыхал уже, Владимир Ильич, знаю.

— Вот видите! Дальше, как говорится, ехать некуда. Народ всегда метко всё подмечает. И высмеивает в своих анекдотах! Но от этого — не легче. Надо круто изменить там всё. Поломать устаревшее и перестроить. Но с помощью чего это можно будет сделать? Как думаете?

— Не представляю, Владимир Ильич, с чего начинать.

— С самого острого оружия партии, Феликс Эдмундович! Как всегда — с печати. Смелой. Открытой, широкой печати. Если привлечь к этому всех честных и мыслящих писателей, журналистов — дело пойдёт. Нужно только внушить им простейшую, но забытую мысль. Не надо бояться открытых обсуждений перед народом. И народ — пойдёт за правительством. В противном случае — мещанство захватит в свои руки всё! И закрепит за собой победу окончательно — опутает всех взятками, не даст поднять головы. Правительству там — нужны сейчас самые широкие, самые глубокие признания ошибок в прошлом. Начиная — с правления Сталина, этого первого переродившегося царька. Без этого — у народа не будет веры правительству. Полупризнания, полуправда — ничего не дадут, поверьте. В этом — народ быстро всегда разбирается. Опять, мол, недоговаривают, ловчат. Только полное доверие народу может поднять его с места, на котором его столько лет обманывали, обещали. И тут нам — вот эти типы… — Ленин тоже посмотрел на затихшего, сжавшегося Хозяина, — как вредили в своё время, так с такою же силой… и помогут.

Хозяин обрадовался:

— Допоможемо, допоможемо, Владимиру Илличу! А як же!..

Ленин, глядя куда-то сквозь Хозяина, проговорил:

— Нужен показ… процесса перерожденчества. К чему приводит этот процесс. В какого чинушу, подлого хама может превратиться вчерашний сын рабочего и крестьянина, когда он получает неконтролируемую власть. — Он вдруг увидел Хозяина, его перепуганные глаза, спросил: — Вот объясните: как вам удалось — или, скажем, какому-то отдельному директору завода — сделаться бесконтрольным барином?

— Тогда, той, нэ расстриляетэ? — начал было торговаться Хозяин. Но Дзержинский осадил:

— Суд учтёт ваши признания. Но если будете торговаться…

— Ни, нэ буду, — Хозяин, показывая повиновение, стал по стойке "смирно". — Так от, они спрашують — как? Отвичаю. Тому способствуить — сама систэма. Дирэхтор пидбэрае сибе сначала, той, партком из своих людей. Потом — местком из своих людей. А тогда на остальных — можно вже, той. Просто начхать. Усё вже пойдёт, как по маслу, бо так званый "трэугольнык" советской дэмократии у тибя у кармани. Ты его прыжымаешь, он голосуит "за".

Ленин посмотрел на Дзержинского:

— Менять надо! Такую систему. В этом и есть гвоздь всего вопроса. Смотрите сами, они прожили без нас — уже полвека. И даже не пробовали ничего изменить. Развить диалектически, в соответствии с изменяющейся обстановкой. Недаром мне жаловался Раскольников! "Если, — говорит, — это зовётся у них социализмом, то за что же мы боролись?" Действительно — ведь сплошные преступления и застой. В делах, философии, в общественной мысли. Социалистическая государственность — была уничтожена. Идеалы — сгноили или опозорены. Ведь у них же там — скоро завалится всё! Обрушится вовнутрь. Как в Римской империи, если не примут решительных мер. А может, это и хорошо? Тогда — "дирехтор", — передразнил он Хозяина, — не сможет больше подбирать себе по вкусу "цека" из своих людей и карманный ВЦСПС. Не станет и таких вот хозяйчиков на местах! — Он посмотрел на сжавшегося Хозяина. — Вы только взгляните на него — какое пузо наел!..