— Украл, — тяжело вздохнула она. — Он это может. Мама говорит, что однажды его поймают и казнят.

Девушка замолчала и опустила голову, обуреваемая смешанными чувствами. Мне было жаль ее, но Рокси… Что сделают с ним маги? Мысли об этом пугали, хотелось бежать, спасать его…

Пауза затягивалась.

— Нам надо идти, — первой нарушила ее Варналия. Девушка несмело взглянула на меня, словно пытаясь извиниться за Лая. А что мне и Рокси это извинение?

Будь на ее месте кто-то другой, я бы, наверное, сорвалась и нагрубила, но эта девушка была не виновата, и срываться на ней было бы подло. Поэтому я, сделав над собой усилие, улыбнулась в ответ. Пусть эта улыбка была далека от естественности, но и ее хватило, чтобы сгладить конфликт и облегчить Варналии муки совести.

— Если мы задержимся, папа будет сердиться, — уже менее напряженно сказала она.

— Тогда идем…

Мы вышли из комнаты, миновали темный коридор, спустились по широкой лестнице. Внизу обнаружился большой зал, заставленный массивными деревянными столами и скамейками. За тремя столами, уткнувшись в стоящие перед ними тарелки и активно работая ложками, сидели уставшие, невзрачно одетые люди. Остальные столы были пусты и блестели выскобленными до блеска столешницами.

— Наконец-то! — раздался громогласный возглас. — Чего так долго? В рукавах запутались?

Йейнирден стоял за стойкой и протирал ложки. Сердитым он, вопреки опасениям Варналии, не выглядел. Напротив, стоило нам появиться, с лица великана исчезло угрюмое выражение, а губы дрогнули в улыбке. Мужчина пытался это скрыть, но получилось плохо: любовь к дочери была слишком сильна.

— Ничего мы не запутались, — немного обиженно отозвалась девушка. — Мы знакомились.

— Ну, и чего говорит? — ухмыляясь, спросил Йейнирден.

«Я, вообще-то, тоже здесь».

— Не могу сказать.

Здрассьте, приехали. Я думала, она сейчас отцу все выложит. Йейнирден, похоже, думал так же.

— Это почему? — нехорошо прищурившись, спросил он.

— Я поклялась, — тихо (я ее еле расслышала), опустив глаза, сказала Варналия.

Йейнирден замер. Улыбка медленно сползла с его лица. Выглядел он, как человек, получивший неожиданное дурное известие.

— Чем? — коротко спросил он.

— Кем, — уточнила Варналия, несмело встречаясь с отцом взглядом.