— Ты лжешь.
Микки самый спокойный и надежный из всех, кого я знаю. Он не способен потерять самообладание и применить силу.
— Тогда почему, по-твоему, мы не заявили в полицию? — спросил Ула.
Я даже содрогнулась от неприятного чувства.
— А какое-то время назад Бьянка рассказала мне, почему они сюда переехали, — продолжил Ула, не сводя с меня пристального взгляда. — У Микки случился приступ ярости, он набросился на своего ученика в стокгольмской школе. Прижал парня к стенке и буквально сломал ему руку. Пятнадцатилетнему мальчишке.
Фабиан. Я же сама предложила Микки в качестве наставника.
— Ему пришлось выбирать: либо он обещает, что не будет работать в школах Стокгольма, либо на него заявляют в полицию, школьную инспекцию и все прочее.
— Нет, это не про Микки.
— А ты сама у него спроси, — предложил Ула и снова надел солнечные очки; в них отразился мой купальник.
Потом он открыл калитку и пошел к себе в своих дурацких шлепанцах. В голове у меня завертелись всякие мысли. Я села в шезлонг, выудила мошку из бокала с теплым джин-тоником и выпила залпом. В горле стоял ком. Я не разобралась, что за человек Микки? И в очередной раз напялила розовые очки? Но хуже всего, что я вмешала в это дерьмо Фабиана. Снова.
58. Mикаэль
Лучше бы мы вообще не переезжали. Мечта о спокойной жизни в собственном доме оказалась химерой. Надо было слушать Бьянку.
Отдохнув две недели, она вернулась на работу в риелторскую фирму при банке, а у нас с детьми продолжались каникулы.
Мы все чаще проводили дни порознь. Вечером Бьянка засыпала с детьми после чтения сказки. Я заглядывал к ним, пытался ее разбудить, а она что-то бормотала и отворачивалась. Я ворочался в кровати, пробовал читать, слушал подкасты в интернете, считал овец. Часто засыпал глубоко за полночь.
Проснувшись тем утром, я в очередной раз обнаружил, что она уже уехала на работу.
— Чем вы хотите заняться? — спросил я детей.
Погода была прекрасной. После вереницы холодных серых дней в небе ярко сияло солнце, и вся Горластая улица была залита его слепящим светом.
— Я хочу на качели, — сказала Белла.