И он все понял, отстранился. Встал с кровати и свободно прошел по комнате, разминая плечи и на ходу натягивая футболку. Мне и спрашивать не пришлось, все и так видно — Никита здоров.
А вот что с моей головой временами приключается — это большой вопрос.
Никита вел себя обычно, словно и не было тех жарких минут в постели, а я все не могла успокоиться и за завтраком упорно прятала глаза, пытаясь разобраться в себе. Я же все так же против нашей связи? Вроде, да… Но почему тогда я резко не осадила его, не оттолкнула, не высказала с возмущением протест? Я даже… даже… Нет, не могу думать об этом.
У Никиты зазвонил телефон.
— Да. Доброе утро, … альфа. — Никита скомкал бумажную салфетку и с секундной паузой произнес последнее слово, словно ему было трудно или просто непривычно. — С кем? С чьей? С моей? Хорошо, понял.
Смартфон полетел на стол, а Никита поднял на меня потерянные глаза и вздохнул.
— У нас гости. К нам идут альфа и мама.
Теть Люба здесь? Я толком не успела удивиться и, тем более, задать Никите хоть какие-то вопросы, как услышала голоса со стороны леса.
— Подождешь в доме? — Никита взялся за ручку двери с намерением выйти, но я не собиралась оставаться в доме одна. Я же не пленница, в конце-то концов!
— Не-а, — ужом проскользнула в приоткрытую дверь и с преувеличенной радостью заголосила: — Здрасьте, теть Люб!
Как бы там ни было, приятно увидеть знакомое с детства лицо в этом хаосе. Правда, это лицо выглядело не радостным и даже испуганным, и я успела пожалеть о своем неуместном ликовании, и задалась вопросом — а теть Люба-то в курсе происходящего?
— Настюш, и ты здесь? Что у вас произошло? — Тревога и усталый вид превратили бойкую Никитину родительницу в замотанную проблемами тётку. Она с кряхтением поднялась на террасу и присела на скрипнувший под ее весом пластиковый стул. — Натворили чего или как?
Все ясно, тетя Люба ожидала неприятностей и по строгому виды альфы и хмурому выражению лица Никиты я поняла — неприятности точно будут.
Уж не знаю, случайно так вышло или Никита специально встал передо мной, закрывая своей спиной от альфы, который, к слову, и так стоял в добрых двух десятках метров от нас, но видно мне было только тетю Любу.
Бедная женщина не знала, куда деть руки и беспокойно мяла подол легкого платья, тут же его суетливо одергивала и опять принималась комкать.
— Не волнуйтесь вы так, Любовь Александровна, — альфа шагнул ближе и его нога появилась в зоне моего зрения. Никита тоже отреагировал движением, скрывая от меня высокий военный ботинок и брюки цвета хаки.
— Да я не волнуюсь, — теть Люба потерла грудь в области сердца и смахнула со лба капельки влаги. — Простите… Артем… Викторович, правильно? Ага… Артем Викторович, что произошло? Мне толком ничего не объяснили, привезли сюда. А у меня там варенье… Ладно, не важно. Ещё и эти тут, — тетя Люба кивнула в нашу сторону.
— Никита, хочешь сам рассказать? — от вопроса альфы спина перед моими глазами напряглась, но ответа не последовало и Артем Викторович продолжил сам. — Любовь Александровна, извините за возможно бестактный вопрос, но где папа Никиты?
— А? — лицо теть Любы посерело, а затем начало стремительно краснеть. — З-зачем вам? К-какое это имеет значение..
Мне стало жаль бедняжку и захотелось если не прекратить этот непонятный мне допрос, то хотя бы утешить ее, но Никита меня не пустил, преградив путь рукой и задвинув назад, себе за спину. Вот ведь…!