Ушаков отступил на шаг, выставив вперед руку.
– Детский сад, ей-Богу. И кому поверят? Руководителю корпорации или тебе, или вам, подельники?
Такого поворота корпоративного праздника троица не ожидала.
Обалдевшая троица была готова на всё, только бы избавиться от следов преступления, в котором их могли обвинить.
– Даже не знаю, что с этим делать, – Ушаков убрал в карман телефон и развёл руками. – Какие будут предложения, коллеги?
– Да я тебя! – пошёл вперёд Ивашкин.
Бывший классный лошара не дрогнул.
– Вперёд. Ещё один труп?
– Он издевается, – жалко крутил головой Сучков. – Давайте позвоним в полицию!
Сучков потянулся за своим телефоном. Но тут уже Егоров удержал его за шкирку и поставил обратно.
– У тебя все ботинки в кровищи. Стой, не двигайся. Везде наследишь.
И верно. Раньше место действия ограничивалось только туалетной комнатой, теперь несколько кровавых отпечатков были на светлом дубовом полу.
– Я всё вытру, – сказал Сучков.
– Да, Сучков. Ты на уборке. Как жена учила, чтоб ни следа не было. Ты, Ивашкин – вывести из строя камеры и стереть записи с момента прихода Вики. Егоров, ты – упакуй трупы.
Дима кинул им принесённые с собой рулон плотных мусорных пакетов и упаковку.
– А ты? – спросил Ивашкин.
– Я на стрёме. Действуйте. Ноги.
Ивашкин испуганно было выступил из туалета и тут же шагнул обратно, скинул ботинки, в одних носках рысцой метнулся на охрану к камерам. Ушаков помахал головой. И с кем только приходится делать дело. Но кто-то же должен помочь выпутаться этим беднягам. Не чужие.
В туалете стало чисто. Не считая двух трупов в чёрных пакетах.
Вернулся Ивашкин в носках, доложился, что с камерами всё ок. Сучков успел вымыть и его ботинки.