Вика открыла дверь и вошла.
Но её ждало разочарование. Эффектно задрать ноги на стол не получится. Дверь в туалет была приоткрыта, слышался звук воды. Звук воды резко прекратился. Повисла тишина. И что это может значить? Великий и ужасный Ушаков, как все смертные, ходит в туалет? Давит перед зеркалом прыщи? Принимает контрастный душ? Ковыряется в носу? Отлично! Она застанет его врасплох.
Вика распахнула дверь в туалетную комнату.
Первое, что она увидела, это лежащего на кафеле у унитаза Савельева, с расплющенной щекой и стеклянным глазом, устремлённым прямо на неё. Вика зажала рот руками. Она заметила за своим плечом в зеркале тёмную тень. Но не успела она обернуться и закричать, как рука Ушакова схватила её за волосы и ударила её лицом о кафельную стену. Раздался треск расколотых костей лба. Из носа Вики полилась алая кровь. Ещё раз. И ещё, и ещё. Дима методично бил Вику головой о стену, пока её красивое лицо не превратилось в кровавое месиво. Тогда он отпустил её. Мёртвая Вика обрушилась на пол рядом с мёртвым Савельевым.
Пустить воду, намылить каждый палец, между пальцами, тыльная сторона ладони, запястья. В стоке крутилась алая вода и никак не хотела смываться. Наконец, вода стала прозрачной. Дима вытерся полотенцем и посмотрел на себя в зеркало. Он был бледен, как кафельная стена на тех редких участках, куда не попала кровь. Туалетная комната была буквальна вся залита кровью. Сколько крови.
Сама виновата. Стучаться надо. Дверь сейчас открыта, сюда может в любой момент войти кто угодно: Лена, хотя нет, ему доложили, что та ушла, тогда секретарша Юля, кадровичка, Барков, Сучков, Егоров, да кто угодно. Они по очереди суют свои любопытные носы, и Дима мочит их в сортире, тоже по очереди. Ну разве это не уморительно? Дима начал хихикать, потом смеяться, потом хохотать, он просто не мог удержаться.
Ему пришлось врезать себе пощечину.
– У тебя истерика. Возьми себя в руки. Что, если бы она тебя видела сейчас? – спросил он строго у своего отражения в зеркале.
Кажется, он это уже где-то слышал.
Дима опустил голову, покрутил кран, вода стала ледяной. Он заткнул отверстие и окунулся туда лицом. Ледяная вода быстро приводит в чувство, он знал.
Дима осторожно обошёл трупы, чтобы не испачкать туфли, прошёл в гардеробную. Там висело три одинаковых комплекта деловой одежды. Он разделся до трусов и надел всё чистое. Окровавленный костюм положил в один из пакетов для прачечной. Отдавать это в прачку он не собирался.
Когда вошла Юля, постучавшись, умничка, отчиталась насчёт больничного для Прокофьевой и спросила насчёт старого секретаря, которая должна была принести на визу заявление об увольнении, Дмитрий Алексеевич, как всегда спокойный и безупречный, поднял глаза от бумаг:
– Не понял.
Юля смутилась и пояснила:
– Виктория, ваш бывший секретарь, должна была принести вам заявление на подпись. Она что, не принесла?
По взгляду руководителя было видно, что он не помнит, кто такая Виктория и с какой стати его беспокоят по таким пустякам.
– Извините, – смутилась Юля и вышла.
Она, конечно, слышала о том, как старая секретарша ушла красиво, но, чтобы кто-то осмелился не явиться к руководителю, в голове её не укладывалось. Кажется, кадровичка получит втык, что не проконтролировала всё сама. И Юля подумала – так тебе и надо, высокомерная старая сучка.
Юлия не обратила внимания, что на столе руководителя нет канцелярского набора, и что рубашка от костюма уже не белая, как была с утра, а голубая, и что дверь в туалет заперта на ключ.
Итак. Внимание класса. Решаем задачу.