— Э… ы… а… я… — Слова на язык не шли, я словно вообще разучился говорить. — Кто?

— Меня зовут Вика, — сказала она, и протянула мне ладошку, которую я осторожно пожал: прохладная и изящная, тонкие пальцы с коротко обстриженными ногтями, никакого маникюра. — Я чуть растрепалась, похоже. Можно, загляну в ванную, приведу себя в порядок?

Я кивнул так напряженно, что в шее захрустело.

Дева исчезла из виду, зашумела вода, а я попытался собраться даже не с мыслями, а с жалкими их остатками.

Но тут послышался звук, который я сегодня уже слышал — скрежет ключа в замке. Паника обхватила меня огромными ледяными руками, и «тварь дрожащая» охотно восстала из свежего пепла.

Анна Ивановна вернулась! И наверняка с полицией! Или с сыном-амбалом!

Его мне показали, когда я только вселялся, видимо, на тот случай, чтобы я не повел себя нехорошо со «слабой женщиной».

— Ой нет, — только и смог промолвить я, и тут в комнату шагнула Маша.

— Привет, котик. — Она улыбнулась так, словно не было ничего: ни ее ухода со скандалом, ни публичного унижения в «Крокодиле», когда мне съездили по роже собственным букетом. — Я решила, ну… Что ты все равно хороший… И что надо мириться. Ведь я тебя все равно люблю, хоть ты и дурак.

Я улыбнулся, криво и жалко, поскольку стоял не в собственной комнате, а на краю бездны, и мне нужно было срочно уходить отсюда, и не одному, а вместе с Машей.

— А там кто? — Голубые глаза под трехцветной челкой потемнели: она услышала шум в ванной.

Поздно.

Дряхлый смеситель издал тихий жалобный вой, как обычно при попытке закрыть воду. Распахнулась дверь, и в прихожей объявилась Вика, одновременно невинная и сексуальная.

— Это кто? — спросила Маша, и мне показалось, что по волосам у нее побежали искры. — Значит, не успела я за порог, как ты приволок какую-то дорогую девку? Сколько берет за час?

— Нет, солнышко! — закричал я, вскидывая руки. — Я не знаю, кто она такая!

— То есть ты еще и познакомится с ней не успел, но в ванную уже пустил, так? — Разъяренная Маша говорила тихо, но в голосе ее звучало горделивое и злое шипение, достойное королевской кобры: эту змею не укротить всем укротителям, даже самым крутым, кротким и кротообразным.

— Вы не волнуйтесь, — попыталась вмешаться Вика. — У нас со Львом Николаевичем…

— А вот она тебя знает! — взвизгнула Маша. — Подонок!! Я пришла к нему мириться! Унизилась! Скрутила голову собственной гордости! А он приволок эту курицу ощипанную! Посмотри на нее — ни сисек, ни рожи!

Тут она привирала, но трудно ждать объективности от женщины в такой ситуации.

— …исключительно деловые отношения, — закончила фразу Вика.