Власть его велика и воистину внушает ужас!

***

Через час я сидел на открытии десятого сезона премии «Горизонтальные новинки» в качестве одного из номинантов.

Основали премию выходцы из фантастического гетто, решившие зачем-то подружиться с большой литературой. Ну да, змеиное гнездо собралось брататься с логовом тарантулов — родить такую идею можно только в изрядно поддатом состоянии, хотя если учесть, сколько бухают писатели всех мастей…

Номинировал меня критик Алкогонов, персонаж в узких кругах легендарный.

Много лет он критиковал фантастику, которую страстно любил и хорошо знал, но при этом люто ненавидел и презирал отечественных фантастов. Те, будучи людьми добрыми, но отходчивыми, отвечали взаимностью и несколько раз Алкогонова били, но это почему-то не срабатывало, любви в адрес российских мастеров звездолета и дракона у него не прибавлялось.

В какой-то момент критику это надоело, и он решил обратиться к мейнстриму, где предсказуемо оказался никому не нужен и подвизался на третьих ролях, в том числе и среди номинаторов «Горизонтальных новинок». Мои «Крылья последней Надежды» Алкогонову показались норм, и он решил, что я достоин занесения в список.

В небольшом зальчике для пресс-конференций издательского дома «Прогресс» собралось человек пятнадцать.

Из знакомых номинантов появилась Нина Ухерина, барышня, скандальная до профессионализма. Она писала мистические страшненькие романчики для нервных женщинов, потом выскочила замуж за уральского деревенщика Петрова, и то ли у нее правда случился выкидыш на почве домашних побоев, то ли она симулировала — слухи ходили разные — но в любом случае развод вышел громокипящим, с появлением на ТВ и слезами в прямом эфире, так что и петровская опупея «Чехардынь-река» поднялась на первые строчки в рейтингах продаж, и саму Ухерину наконец заметили, стали издавать и продвигать.

Двоих молодых людей, что сидели вместе с нами, я не знал, они наверняка были из фантастического цеха.

— Ну что же, начнем, коллеги, — сказал в микрофон круглолицый товарищ, чьей фамилии я никак не мог запомнить, хотя она была достаточно простой, в памяти оставалось, что начинается она то ли на Ш, то ли на Щ; ну и еще я знал, что он возглавляет оргкомитет премии. — Десятый сезон — это вам не хухры-мухры, не кот начихал и не с бешеной овцы шерсти клок, так сказать! Представляем тексты, вынесенные в этот раз на суд нашего жюри.

Жюри «Горизонтальных новинок» в разные годы возглавляли настоящие звезды.

Пару сезонов премию возвышала своим присутствием сама Алина Шапоклякович, некоронованная царица отечественной критики, тоже выходец из правильной литературной семьи, как и Пальтишкина; именно с ней в первую очередь боролась стая «Параллельной альтернативы». Потом ее место занимал бородач Крыльчиков, тоже из небожителей с Олимпа, дядька веселый и не очень зазнавшийся — если сравнивать с остальными.

Оба ничего не понимали в фантастике, и над их статьями регулярно угорали Петька с дружбанами-сетераторами, а особо удачные высказывания даже растаскивали на мемчики. При этом «Горизонтальные новинки», что особо дивно, позиционировались как премия в области неформатной фантастической литературы.

Понятно, что такие жюристы безжалостно гнобили номинантов из фантастического гетто, и всячески продвигали своих, боллитровых. На качество текста, как обычно, никто не смотрел, всех интересовала личность автора — правильный он человек или нет, с кем тусуется, кто у него папа с мамой, деда с бабой, и нет ли у него полезных связей.

В этом году жюри возглавляла персона не менее яркая, хотя и в другом смысле.

Марина Гулина писала фантастику еще в те суровые брутальные времена, когда считалось, что без мужского псевдонима не продашь томик с теткой в бронелифчике на обложке. Зато ее крыша была в серьезной ссоре с головою, и в любой момент с громким «куку, мой мальчик» могла отчалить в политические эмпиреи.

Почти десять лет Гулина и лично, и в сетях всем подряд рассказывала, что отважно сражается на баррикадах за свободу своего маленького, но гордого демократического народа, и клеймила «русских империалистов» и «кровавую Москву». Но при этом она сидела в той же самой Москве, в уютной редакции журнала «Искусство», где не было никаких баррикад, зато имелась хорошая зарплата от явно империалистического холдинга.

— Наше жюри — это наша гордость, — продолжал вещать круглолицый организатор то ли на Ш, то ли на Щ; звали его, насколько я помнил, Сергеем. — Наш жемчуг в навозной куче! Наши небелые вороны и негадкие лебеди, так сказать!

Гулина слушала эти двусмысленные похвалы, и сморщенное темное лицо ее, похожее на огромную черносливину, становилось все более довольным и одновременно все более злобным.