Давняя история

Сидим с Анзором и не знаем, что сказать; Лиса молча сервирует стол, священнослужитель на нас поглядывает и улыбается каким-то своим мыслям.

– Готово, – объявила Лиса. – Батюшка Даниил, а мне-то к вашей компании можно присоединиться? Как ни крути, а ведь сама пришла!

– Фужер возьми, не стоит женщине вино из стакана пить, – буркнул батюшка и, подойдя к столу, разлил вино, в том числе и полфужера нацедил, который уже подставила журналистка. – За знакомство! – провозгласил тост отец Даниил.

Мы с Анзором к столу подошли, взяли стаканы, после чего чокнулись с присутствующими. Кагор сладкий и крепкий, но чертовски (в этих стенах – плохое сравнение, но другого не нашел) хорош и вкусен.

– Давно такого не пил, – оценил я.

– Старый рецепт, – усмехнулся батюшка. – Сейчас-то все спешат и нарушают старинные традиции приготовления, говоря при этом, что качество то же самое. Но с каждым годом все более современные технологии убивают истинный вкус и букет. Боюсь представить, что произойдет лет через десять.

– Это да, – покивал я.

– Так чего же в моей церкви забыл такой важный господин? – посмотрел на меня отец Даниил.

– Этот вопрос следует задать Лисе, – кивнул я на стоящую рядом журналистку, которая продолжает медленно потягивать кагор из фужера.

– Батюшка, а ты ничего не замечаешь? – спросила журналистка священника.

– А что я должен увидеть? – покачал тот головой.

– Перед тобой наместник Урала, а мою статью ты не мог не читать, – хмыкнула журналистка.

– Значит, пришла, чтобы убедить, что все сказанное тобой правда, а не вымысел. Но стоит ли поднимать все это из забытья? – спросил батюшка, почему-то переведя взгляд на меня.

– Сложный вопрос, – пожал я плечами. – Даже если и есть толика правды в статье, то это ничего не меняет, времени прошло много.

– Отец Даниил, покажи Ивану Макаровичу рисунки, – попросила Лиса.

Священник огладил рукой бороду и глубоко задумался. В келье повисла тишина, только ходики на стене мерно тикают. Прошло не меньше минуты, священнослужитель крякнул и подошел к книжному шкафу. Достал с верхней полки что-то наподобие ящика, скорее – большую шкатулку темного дерева, украшенную серебряными вставками и красивыми резными фигурками: настоящее произведение искусства. Молча водрузил ее на стол, хмурясь, провел пальцами по лакированной поверхности и сказал:

– Тут почти все, что удалось собрать и сохранить с тех давних времен, когда существовала Великая Тартария и царем ее являлся Петр Третий по фамилии Чурник, которого предали забвению. Хороший был царь, справедливый и мудрый. Сквозь время дошли слухи, что непростые правители у Тартарии были, чародейную силу имели, отсюда и прозвище свое его семья получила, а потом и в фамилию переросло.

– Чурник, чародей? – невольно удивился я. – И что же он мог из, – покрутил пальцами в воздухе, – этакого?

– Людей множество за собой мог повести, даром предвидения обладал, да сильное чувство справедливости имел – вот его основные достоинства. А если вы про чудеса спрашиваете, то не взыщите, не ведаю, – по-прежнему поглаживая шкатулку, ответил батюшка. – Открывать?