– Что ж, пройдемте, господин штабс-капитан, в мой кабинет, там и переговорим, – сказал я.
– Одну минуточку, Иван Макарович, – поморщился господин Лаваркин, – ваши компаньоны пообещали, что я останусь в неприкосновенности, и заверили, что вы меня выслушаете.
Я пальцем потер висок, не понимая его волнения. Если он своего рода парламентер, то сделать ему в любом случае ничего не могу, ибо сразу собственную честь и достоинство в глазах окружающих потеряю.
– Вы представитель командования мятежных частей генерала Квазина, правильно? Явились для переговоров? – вслух делаю логично напрашивающиеся выводы.
– Да, – кивнул штабс-капитан. – Именно так, но предателем и мятежником себя не считаю, следовательно – присягу не нарушал! Прошу учесть, что в данный момент выполняю роль парламентера.
Ага, вот в чем дело! Он боится, что могу объявить его предателем, а с такими разговор короткий.
– Даю слово, что вы покинете подконтрольную мне территорию в целости и сохранности, – пожал плечами. – Переговорщиков не принято расстреливать, если только они сами не нарушат традиций и не возьмутся за оружие.
– Принимается, – согласился Лаваркин. – Нам необходимо переговорить с глазу на глаз.
– Следуйте за мной, – предложил я ему и отправился в кабинет.
Глава 15
Ультиматум и инспекция
Служанка мне в дверях гостиной, с подносом в руках, встретилась. Во рту сразу слюна образовалась, и велел Надежде принести перекусить в кабинет. Спросил у штабс-капитана, что тот пить будет.
– От водочки не откажусь, – провел по своим усикам Лаваркин.
– Алкоголь оставим напоследок, в зависимости от договоренностей, – покачал я головой. – Спрашиваю, что предпочитаете: чай или кофе?
– От чая не откажусь, к кофею питаю стойкое отвращение: вышел из простой семьи и к разносолам не приучен, – ответил штабс-капитан.
Отнести кофе к разносолам или напиткам для благородных – сложно такое представить… но я спорить не стал, посмотрел на служанку, та губы поджала и сказала:
– Все поняла, исполню в лучшем виде.
– Спасибо, голубушка, но в первую очередь гостями займитесь, – велел я и продолжил путь.
В коридоре, у дверей, застыли Батон и Жало, держа автоматы перед собой, как будто часовыми прикинулись. Удивленно на них посмотрел, но ничего не сказал, а когда до кабинета шел, а эти двое ретивых парней за нами по пятам следовали и нервировали своим присутствием штабс-капитана, мысленно их похвалил. Нужно узнать, кому в голову подобная идея пришла, и поблагодарить, вывести собеседника по переговорам из равновесия – дорогого стоит. Правда, Лаваркин вряд ли что-то решает.
– Семен Петрович, предлагаю переговоры немного сдвинуть и дождаться, когда нам принесут перекусить, – сказал я и указал на одно из двух кресел рядом с журнальным столиком. – Присаживайтесь.