– Извини? И только?! Мы тут все с ума посходили! Мать только о тебе и говорит, с тех пор как ты уехала. Просила поискать тебя. Если у тебя там всё не очень, возвращайся. Мы уже обо всём договорились. Поживёшь с нами. Она будет только рада. Ты ещё не забыла мамин фирменный Хаггис?

Прикусила губу, зажав рот ладонью, глуша всхлип, что вырывался наружу.

Господи, да почему же так больно?! Нестерпимо.

Аделла МакИвер – мама Нейла была моей учительницей в начальной школе. Щедрость, достоинство и деликатность были её природными качествами, которые она стремилась передать нам, как свои знания. Но разве этому научишь? А ещё, когда заболела мама, она раз в неделю отправляла нам готовую домашнюю еду и продукты.

Говорить не хотелось.

– Эй, у тебя там всё нормально?

Усилием воли прогоняю слезы:

– Всё хорошо. Правда.

– Ты только больше не пропадай, ладно?

– Обещаю.

Отключив вызов, я ещё долго смотрела на потухший телефон.

Если найду время поковыряться в своих воспоминаниях, то я сломаюсь окончательно – ведь у меня в душе и так ничего целого не осталось.

– Уф! Ина! Вот ты где!

Влетевшая в помещение Терри наклонилась вперед, упираясь руками в колени, и перевела тяжёлое дыхание, словно, и впрямь ей пришлось за мной побегать.

– Я тебя обыскалась. Пулей в кабинет Чейза Бэнкса!

– Зачем?

– Ну откуда мне знать? Не задерживайся, быстрее. Он зол. На всё и на всех.

Я быстро убрала всё своё нехитрое богатство в шкафчик, огладила форменную юбку-шорты ладонями, поправила воротничок поло, пытаясь придать себе вид, более соответствующий степени официальности ситуации, (как-никак шеф вызывает) – и натянула фирменную улыбку.

Вихрем пролетела по коридору. Остановившись перед массивной дверью кабинета, перевела дыхание и выждала ещё двадцать ударов сердца. Благо сосчитать их было легко – оно громыхало в ушах, будто кто-то сотнями разнокалиберных молоточков безостановочно молотил по барабанным перепонкам.

Нервы ни к черту!