Вылетели первым же рейсом. Отправился в путь Судских по подложному паспорту, как Ильич прямо. Только за Ильичом германская разведка стояла, а Судских своя милиция пасла.

Принимали гостей сдержанно и уважительно. Губернатор распорядился поселить их в своей резиденции «Сосны» в разных коттеджах. Хозяин — барин. В крае шла гражданская война севера и юга:, норильский никель воевал с красноярским алюминием, безденежный губернатор их ни на чьи посулы не купился, а без денег и покупать нечего. День губернатор продержался, осталось ночь выстоять. Край сидел на голодном пайке.

Генералы встретились в тот же вечер.

Прямолинейный губернатор сразу спросил, с чем связана отставка Судских.

— Связь прежняя, — отвечал Судских. — Развалить все, что еще можно. УСИ оставалось единственной мобильной единицей, способной помешать закабалению России. У нас была исчерпывающая информация обо всем и всех плюс боевые формирования. Воливач хоть и коммуняка, а зрил в корень, но стал неугоден Степашке Барабашкину. Грязная работа.

— Понимаю, — кивнул губернатор. — Чтобы элитное ворье вовремя унесло ноги прочь. Что делать будем, Игорь Петрович? — спросил он, будто совсем недавно не обзывал его треплом.

— А я что? — не помнил зла Судских. — Меня от дел отвели и возвращать, судя по всему, не собираются.

Постов не предлагаю, но помочь могу. Как, если вам в Думу баллотироваться?

— Ой, нет-нет! — обеими руками замахал Судских. — В этом клоповнике делать нечего. «Чтоб ты в Думу пошел», как выражался один мой знакомый.

— Надо, Игорь Петрович, — настаивал губернатор.

— Генерал, — решил показать характер Судских, — это не моя профессия, и я у вас не на службе.

— Зря вы в штыки принимаете мое предложение, Игорь Петрович, не спешил с извинениями губернатор. По старой привычке он всех считал солдатами и лишь себя генералом. В гражданской одежде привычка служила ему плохой службой. Перед ним, как и он, сидел двухзвездный генерал, человек далеко не последний в стране, а его нынешнее положение лучше всего говорило о высоком потенциале. Боятся значит, уважают. Как раз поэтому «рыжая команда» спихнула ретивого генерала в Сибирь на всякий пожарный случай. — Поймите меня правильно, — гнул свою линию губернатор. Вы патриот, и я всей душой уважаю вас. Прошу извинить за прямолинейность. Мне очень бы хотелось видеть вас союзником. Мое движение собирает истинных патриотов, а вы на три головы выше ныне известных.

«Вот та самая черта, которая насторожила меня еще в другом измерении. Мой аппарат, мое движение… Тянуть одеяло на себя и в теплой комнате неприлично, а страна не казарма».

— Я хотел как лучше, завершил уговоры Губернатор, понимая, что ничего не добился.

Судских сразу возразил:

— А получится как всегда. Гениальная фраза дьявольского времени. Разве за этот перл можно простить Черномырдину прегрешения перед страной? Это не литературный диспут.

— Еще и вымачивается, — поддакнул губернатор, снимая неловкость. — В единственные спасители России метит…

«Это уже ревность», — отметил Судских.

— Генерал. — сказал он, — я прибыл подругой причине. Меня спасать не надо, это решается в другой канцелярии, а вам я готов помочь. Давайте поговорим о насущных проблемах.

— Ну что ж, давайте, — с некоторым снисхождением согласился губернатор. С вашей помощью поступили деньги?