Когда защитник государственной безопасности скрылся с глаз, оставшиеся офицеры повернулись к ершистому старшине. Оба с виду годились ему в сыновья, а если учесть реальный возраст Никольского, то и во внуки: Лейтенант носил офицерские петлицы год, командира батареи сдернули из офицерского училища и бросили сюда. Вдобавок обоих учили воевать на дивизионной пушке образца 1930 года, но выданные им реликты царских времен знакомы лишь Владимиру Павловичу.

— Старшина Николаев, ты это… Ты зря так с особистом. Скотина еще та. Крови тебе выпьет, к гадалке не ходи. И мне заодно, — пробухтел Задорожный, крупный плотный мужик из-под Харькова.

— И про бога не надо лишний раз, — вставил комбат. — Командир орудия должен расти до батарейного, в партию вступать. А ты — «не дай бог». Точно дьякон.

Никольский усмехнулся. Рекомендацию в партию ему хотел дать сам Ульянов. Но не время и не место вспоминать о том вслух.

— Виноват, отцы-командиры, — по отношению к молодым офицерам обращение прозвучало чуть издевательски. — Теперь вот о чем подумаем. В дивизионе половина командиров орудий видела артиллерию только на параде. С моей помощью хоть по паре раз стрельнули, минимальное понятие получили. В танк не попадут, так хоть шрапнелью кого заденут. Кстати, в шестом орудии нет масла в откатнике, и заливать без толку — вытекает. Распределите снаряды и людей по другим расчетам. И последнее. Расстояние между орудиями больше тридцати метров. То есть командовать ими в бою вы все равно не сможете.

— Что предлагаешь, Николаич?

— Мы трое, умеющие наводить, бьем по танкам. Остальным прикажите самостоятельно выбирать цели и открыть огонь после нашего первого выстрела.

Офицеры переглянулись. Комбат двинул вперед влажную пилотку на стриженой голове и попросил:

— Немца пока нет, позанимайтесь с бойцами. Но без стрельбы.

— Сделаем. Пока особист не подсуетился.

Командир дивизиона развел руками, мол, урезонить придурка — выше его компетенции.

Упомянутый страж безопасности нарисовался через час. Вместе с ним в шикарном кожаном плаще, к которому удивительно не липли коричневые брызги, вышагивал чин покрупнее.

Никольский глянул на него и обомлел. Марсианин-2 Фридрих Шейдеман собственной персоной, более опасный, чем танковая группа вермахта.

— Разрешите доложить, товарищ полковник. Это и есть подозрительный старшина. Провокационные разговоры ведет, снаряды пуляет в белый свет, госбезопасность не уважает, — мелкий упырь услужливо протянул начальству донесение.

— Слушай мою команду, младший лейтенант. Если хоть раз слово вякнешь против уважаемого ветерана Гражданской войны, сдам к нему в команду рядовым подносчиком снарядов. Теперь вали нах… Быстро!

Боец невидимого фронта проглотил возмущение и исчез в глубине траншеи.

— Здравствуйте, Владимир Павлович. Вижу, вы меня узнали.

— Так точно, товарищ полковник.

— Правильно. Обойдемся без фамилий.

Повисла пауза. Никольский в ожидании смотрел на инородца, тот не спешил. Заложив руку за спину, оперся о мешок с песком, которым была обложена огневая точка. Артиллерист не выдержал первым.