Буквально на следующий день, когда я гуляла с малышом, пришёл мужчина и спросил священника.

— Мать помирает, — пояснил он. — Велела попа ей привести.

Я объяснила, что батюшки нет и вряд ли стоит ожидать его скоро. Так что лучше поискать священника на других приходах. Выругавшись, мужчина ушёл. Но на следующий день появился снова.

— Не хочет мать чужого попа. Сказала, ищи своего.

— Но он уехал и будет не раньше чем через неделю, — возразила я.

— Да пойми ж ты, — взревел мужчина, — мать у меня помирает! Всю жизнь мне твердила: «Пятая заповедь! Чти отца и мать!». А я последней её воли выполнить не могу!

«Да где же вы раньше были! — в сердцах подумала я. — Почему о священнике вспоминают, только когда человек стоит на пороге вечности?»

Сотовых телефонов тогда не было, да и обычный — лишь на почте. И вообще, звонить было бессмысленно, как и слать телеграммы: родина батюшки за тысячу километров, и там он ездит по райцентру, ищет попутную машину, которая поедет через наши края, пакует вещи… Не может же он бросить всё и мчаться обратно. Да и зачем? Сын этой старушки вполне может нанять транспорт и привезти священника с другого прихода. Но он приходил снова и снова, по два раза в день, срывался на крик и мат, твердя одно: «Я атеист! Но мне же мать велела!».

Наконец батюшка вернулся. Машина с вещами пришла ночью. Пока разгружали, рассвело. Оставив водителя на моё попечение — отъедаться и отсыпаться, — батюшка отправился к умирающей.

Вернулся он через час, взволнованный и в то же время умиротворённый.

Старушка встретила его радостно и уж никак не была похожа на умирающую. Поисповедовав и причастив больную, батюшка уже начал было укладывать в портфель требное Евангелие и крест, как вдруг старушка глубоко вздохнула — и умерла.

По её ли горячему желанию приобщиться Святых Таин перед смертью или по воплю её неверующего сына, боящегося одного — не исполнить воли матери, продлил Господь её дни ровно настолько, чтоб дождаться священника? Чаще ведь бывает по-другому: приходит батюшка к умирающему, а он уже и не понимает ничего, нельзя его ни исповедовать, ни причастить, разве что молитвы на исход души вычитать. Не допускает Господь. А тут — такое явное чудо. Может быть, и случилось оно потому, что мать смогла в безбожное время выучить сына хотя бы одной заповеди.