Прикрыв глаза, я принялась восстанавливать в памяти интерьер дворца невест. Мы входим сквозь центральные двери и попадаем в огромный пустой зал. Напротив дверей широкая мраморная лестница с просторной площадкой, от которой вправо и влево идут две другие лестницы. Направо — комнаты невест, налево — музыкальная гостиная, библиотека и что-то еще. Портьеры висят либо розовые, либо белые. Весь дворец выполнен именно в этой гамме. Что же притащил Гами…

Там, на возвышении, между двух лестниц висит ростовой портрет экс-Правителя и огромное полотнище государственного флага. А под портретом стоит стеклянная витрина, внутри которой покоится брачный венец. Этакий сыр в мышеловке, ведь победительница отбора будет одарена именно им.

— Ладно, — Эйра хлопнула в ладоши, — хочу спать. Увидимся через пару часов.

Она легко поднялась и выпорхнула из комнаты. Я же, мрачно глядя на краешек богато украшенного флага, не знала, как сказать друзьям, что мы в глубокой… Что мы влипли.

— Мне пришел в голову эскиз бального платья, — я протянула руку, — Тина, дай, пожалуйста, твой блокнот.

— Тебе пришел в голову эскиз? — оторопел Марон.

Но едва лишь я коротко и емко описала нашу ситуацию в двух карандашным предложениях, он кашлянул и слабым голосом произнес:

— Будем шить.

У Тины дергался глаз. Если за кухню мы можем просто выплатить штраф — причем штраф придет в баронство и леди Фоули-Штоттен не будет возможности не оплатить его, то за порчу государственного флага нам полагаются работы на благо общества. А за злостную порчу — тюремное заключение. И вот вопрос, оторвать флаг от стены, сгрузить на него спящих щенков чужого мира и протащить их на нем сквозь пол дворца — это злостная порча или так, облегченная?!

— Надо ложиться спать, — я показала Гамильтону запись и он виновато вздохнул.

Уйдя в свою спальню, я оставила дверь открытой. Так что мой беспокойный сон был прерван слабым призрачным светом. А после в спальню вошел Гамильтон:

— Эштон благодарит тебя за подарок — твой плед они повесят в своей игровой комнате. Им очень приятно, что ты вышила их для него.

Спросонья я не сразу сообразила, о чем он говорит и какой плед я кому вышила. После, поняв, что следы преступления переправлены в мир-сателлит, я медленно выдохнула и спросила:

— А ты не надорвался?

— Немного, — честно признался Гамильтон, — ты вложила в него очень много сигнальной магии.

— Я просто хотела, чтобы никто не смог его украсть, — на ходу соврала я.

— А я чуть не помер, пока переправил подарок. В любом случае, сейчас по мне блохи не бегают, — это он добавил особенным тоном. После чего зевнул и вяло проговорил, — я спать. А ты вставай, через полчаса рассвет.

Вставала я так, будто мне не почти двадцать, а не менее ста восьмидесяти и магия уже покинула дряхлое тело — поясница ныла, шею заклинило, на ноги не наступить, да еще и плечом о косяк ударилась.

— Надеюсь, это худшее, что со мной случится за этот день, — проворчала я.

И вытащила несколько сорочек, из тех, что надеваются под платье. Под требования подошли только две и именно они были измяты!