Мой компаньон очень укоризненно на меня посмотрел и покачал головой:

— Она на помощь зовет, застряла между человеком и волком.

— В каком смысле?! — ахнул подошедший к нам Марон.

— В смысле, что застряла в момент перевоплощения, — фыркнула Тина, — какой еще может быть смысл?!

Договорив, подруга медленно покраснела — кажется, до нее дошла непристойная мысль Марона.

Гамильтон вздохнул, прислушался, но больше никто не выл.

Стоя под дверью, мы чувствовали себя очень глупо. А все из-за Марона!

— Я не знаю, — рассеянно произнес пес. — Зайдем?

— Не надо, — из-за обсуждаемой двери выглянула высокая рыжекосая девушка, — я вас как услышала, так и человеком стала. От негодования!

Мы честно смутились, но извиниться не успели — оборотнице хватило наших виноватых лиц. А потому, решив, что конфликт исчерпан, я спросила:

— А почему ты рыжая?! Вы же все каштановые.

Оборотница же фыркнула:

— Во-первых, не вы, а мы — ты, вообще-то, невеста. А во-вторых, какой-то нехороший господин пустил слушок, что Правитель будет подбирать жену, чтобы была похожа на его покойную мать. Никогда еще старые портреты не пользовались такой популярностью.

Тут оборотница вздохнула и закончила:

— Я — сопротивлялась, но мать сильней. Заломала и в салон, там-то меня и окрасили. Думаю, у остальных было так же. Ну а кто-то просто по жизни каштановый.

— Ясно, — хмыкнула я. — Шутка в стиле рода Морей.

— Да, они многим поперек глотки, — согласилась оборотница и вышла из-за двери полностью.

Марон стал густо-малиновым и отвел взгляд, я же поразилась тому, что ей не холодно! Ночью, на голом мраморе, босиком, в одной полупрозрачной рубашке — истинная оборотница.

— Мы — туда, — я ткнула пальцем в сторону выхода к центральной лестнице.

— А я — Габриэйр Долтаран, и я иду на кухню. От еды сегодня разило иномирными псами, и ладно запах — щенки играют, это нормально. Но мясо-то где?!