Познающая замерла, не закончив шага. Ботинки цвета песка скатились со сложенного костюма и упали. С чего ты это? И почему так дрожат ноги?

Все просто.

Не выдержав, Фэй бросила костюм на пол, и помчалась вниз по трапу, вытянув руки.

— Фэй!

Жесткая белая ткань больно оцарапала щеку. Плевать! И на мокрое пятно, по той ткани расплывающееся, тоже плевать! Главное, что он пришел.

— Папа… — выдохнула Фэй. — Ты все же пришел…

— Эй… — отец присел рядом и заглянул прямо в глаза. — Разве я мог иначе? В смысле, я думал, что мог, а оказалось…

Он печально улыбнулся и аккуратно обтер слезы с лица дочери.

— Прости меня. Я слишком привык к своему положению и к тому, что мои приказы безоговорочно выполняют.

Отец опустил голову и тяжело сглотнул.

— Я, кажется, совсем разучился думать.

— Если ты это понял, значит, еще не совсем. — Через силу улыбнулась Фэй.

Отец снова прижал к себе.

— Что бы ни случилось. Куда бы вы ни попали. Помни, здесь тебя всегда любят. И ждут.

— Я знаю, папа. Я помню.

— Ну, тогда иди. — отстранился отец. — Уверен, у вас все получится.

Фэй кивнула и уже во второй раз ступила на трап краулера. И больше уже не оборачивалась.

— Едем? — спросил Кирби, сидящий в кресле пилота с закрытыми глазами. Руки он держал на сенсорной контрольной панели.

— Едем. — кивнула Фэй, садясь в кресло рядом.

Кирби провел пальцем по панели. Краулер вздрогнул и медленно пополз к раскрытым воротам, за которыми сияли яркие звезды, заполнявшие все вокруг от края до края.