— Добрый вечер, — выдавил он из себя, быстро закрывая дверь своего кабинета за посетителем и оглядывая улицу, чтобы убедиться, что никто не видел этого человека.

Хотя Крегер хорошо знал его имя, он никогда не произносил его вслух, иначе здорово бы за это поплатился. Он обнаружил, что слишком сильно нервничает, чтобы даже думать об этом, как будто человек со шрамом мог читать его мысли. Поэтому он называл этого человека Джонс. Просто Джонс. Хотя индейцы-апачи дали ему иное имя — Дьяволицый.

— Расскажи мне, — низким, злобным голосом прохрипел он. — Расскажи всё.

Дрожащей рукой Крегер налил себе чашку чуть тёплого кофе.

— Я нашёл его там, где ты и сказал. На кладбище. И он копал.

— Он разрыл могилу до конца?

— Нет, я его остановил. Но это уже не важно.

Человек со шрамом на лице закурил самокрутку. Дым обволакивал его лицо, как петля, и на мгновение Крегер подумал, что он очень похож на самого Сатану.

— И как ты это сделал?

Крегер откашлялся.

— Все было именно так, как мы договаривались: я сказал ему правду. Сказал, что его жены нет в могиле, и что мы ее так и не нашли.

Мистер Джонс кивнул, и его черные глаза блеснули в свете сигареты.

— И как он отреагировал? — поинтересовался мужчина.

— Как ты и сказал. Похоже, я сказал именно то, что он хотел услышать. — Крегер продолжил рассказывать о том, как ему удалось завоевать доверие Партриджа — или почти удалось: что он привел преступника к себе в хижину, накормил его и поговорил по душам. — Должен признаться, мне и напрягаться не пришлось.

Мужчину со шрамом это не впечатлило.

— Тебе? Напрягаться? Да ты вообще ничего не сделал; просто сказал ему то, о чём он и так догадывался.

— Ну… Может и так.

— Ты отправил его в Дед-крик, как мы и договаривались?

— Да. Я лишь поведал ему одну сплетню, а его мозг сделал выводы сам.

Губы человека со шрамом слегка изогнулись в попытке улыбнуться, как пойманные на солнце черви. До полноценной улыбки им было, как до Луны пешком.