– Что, прости? – вздрогнула я от решительной хрипоты в его последней фразе. Не могла отвести глаз, вырваться, отвернуться, спастись от беспощадной честности, что изливалась сейчас на меня.
– Я сказал, что больше не хочу ни дожидаться истиной, ни снимать проклятье, ни… Мне плевать, обрету ли я крылья. И понял я это после того, как обидел тебя. Осознал, каково это будет – лишиться тебя.
Вот тебе, получи, Соня! Ты требовала откровенности? Получила? Пупок не надорвешь от ее тяжести?
– Я не… – Миллион мыслей, и самая главная – «это неправильно, нечестно, я же уйду», но вслух ничего сформироваться не успело.
Дверь распахнулась, грохнувшись в стену. Да что за, мать его, проходной двор сегодня?! Теперь и стучать никто не утруждается? На пороге показался тот самый парнишка с серым студнем, который приносил мне вещи. Вот только теперь мерзкая аура стала больше, окутала его всего, обзавелась неким подобием призрачных щупалец и сливалась с такими же студнями других людей, что топтались за его спиной в коридоре.
– Кио Хитоми, возлюбленная наша, ты должна вернуться к нам.
Волосы у меня на всем теле зашевелились не от самого голоса, а от манеры говорить, чуть растягивая слова, как это делали… гадские Светила.
– Какого риша вам нужно? – выступил вперед Рэй.
– Это жопа полная, – пробормотала я, когда паренек-студень протянул требовательно руку ладонью вверх, явно приглашая взяться за нее, а мои колени ослабли, живот мощно потянуло, и по позвоночнику вверх неумолимо поползло то самое, отвратно-неодолимое противоестественное возбуждение. – Забери меня отсюда, Рэй. Немедленно!
Глава 34
Полукровка не стал переспрашивать, просить объяснить. Не потратил ни единой лишней секунды на замешательство. Просто подхватил тяжелое кресло, как легкую щепочку, повернул боком и, создав подобие широкого щита, попер на заползающих в комнату студненосцев, вынося их всех скопом. Не обращая внимания на то, что в процессе ломались чьи-то кости и раздались вопли боли. Потом с грохотом захлопнул дверь, метнулся к камину и заблокировал вход, просунув в ручку кочергу. Я и проморгаться от мерзкого воздействия не успела, а он уже обернулся.
– Одевайся и обувайся, Соня. Живенько, но тщательно! – скомандовал он мне, в то время как снаружи принялись стучать. Пока не слишком настойчиво.
– Как мы выйдем? – тряхнув головой, чтобы согнать остаток морока, спросила я, но мужчина только молча указал мне на сапоги и стал сам стремительно, но поразительно несуетливо перемещаться по комнате, прихватив из угла одну из их с Рунтом волшебных бездонных торб. Он, не разбираясь, пихал в нее вещи – все то, что было принесено еще вчера на выбор, да так и осталось, когда стало не до шмотья.
Тем временем в дверь стали ломиться настойчивей, и доски жалобно заскрипели.
– Кио Хитоми, услада наших глаз, выйди к нам и отправляйся домой, – раздался новый голос, не того мальчишки, но опять же с совершенно узнаваемой мной манерой, и мурашки рванули от основания черепа и до копчика, обратившись в конце подлым ударом в низ живота.
Охнув, я даже чуток присела, и руки, которыми торопливо обматывала ноги местным аналогом портянок, отчаянно затряслись. Настолько, что ткань тупо комкалась, отказываясь обвиваться как надо.
– Да твою же мать! – зашипела я в сердцах. И злость работала отнюдь не в мою пользу. Она разгоняла кровь, заставляя молотить сердце, что ускоряло губительное расползание нездоровой похоти.
– Кио Хитоми, наши чресла налиты кровью и изнывают в ожидании тепла и тесноты твоего тела, – продолжилась психическая атака сквозь уже отчетливый треск дерева, и меня совсем что-то прикрутило. Спину гнуло в пояснице, мозги клинило, мысли путались, и разум начало затапливать картинками сплетенных, ритмично двигающихся тел, два из которых отблескивали золотом. И пофиг, что адекватная часть меня задыхалась от отвращения, осознавая, что это насильственное насаждение вожделения, все остальное в моем организме играло на стороне ублюдочных Светил. Они умудрялись влегкую подчинять так, выходит, и не сдохшую во мне Хитоми даже настолько удаленно.
– Пошли на хер, ублюдки! – заорала, пытаясь заглушить мерзкое аудиосовращение.
– Соня! – окликнул Рэй. Кого? Меня! Я – Соня! Соня из другого мира, что желает так же отчаянно совершенно других мужчин! Не гребаных золотомордых психонасильников!