– Отродясь я людьми не торговал и начинать не буду! – стоял на своем Рунт. – Наша она, и кончен разговор! И начинать его незачем было! Да и не наша бы была, все одно – скотство это.
И будто добавляя веса своим словам, обхватил своей ручищей меня за плечи, повернул к себе и, наклонив голову, смачно и прямо-таки чрезмерно порочно поцеловал в губы. Как если бы ставил эдакую жирную печать собственника. Конечно, дурость и мужицкое самоутверждение, типа столбик обоссал, но за неприятие работорговле – гигантский респект кобелю.
– Так она же баба! Где ж там люди? – подал голос желающий прикупить меня по случаю говнюк. Он мне и до того не нравился ни капли, а теперь и вовсе стал омерзителен. Сука, да я ему так бы и врезала наотмашь чем под руку попадется.
– Наша баба! – опустил кулачище на стол оборотень, заставив подпрыгнуть всю посуду. Ваша-ваша, вот и слова против не скажу сейчас! – Деньги за троллей на стол, старейшина, у нас есть чем заняться кроме болтовни с вами попусту.
Бородатый приверженец постулата «баба не человек» подорвался с места, опрокидывая стул, облил всех напалмом бешеного взгляда и вымелся из залы, громко хлопнув дверью. Фух, да попутного тебе урагана в задницу!
– Кушай, Соня, – наклонившись и коснувшись моего виска губами легко, но так значимо интимно, что волоски повсюду встопорщились, тихо сказал Рэй. – Остывает все. Кавака хочешь?
Вообще-то, когда за тебя, словно за безвольную и бесправную скотину торгуются, это как-то не слишком способствует аппетиту. А главное – бесит-то как! Однозначно этот пожар стоит залить. Тем более я и так думала тяпнуть для храбрости.
– Хочу! – кивнула я. Рунт тут же поставил передо мной небольшую, совсем не как те громадины, что тут у всех, кружку. А Рэй ее наполнил. Ну что тут скажешь? Круто! Жаловаться на недостаток внимания точно не стоит.
– Уважаемые крашеры, население Некки премного благодарно вам за избавление от БОЛЬШЕЙ части семейства троллей, – заскрипел, наконец, родич умчавшегося психа. И начало его речи вот сильно мне не понравилось. – И оплатить мы готовы, невзирая на запрошенную непомерную цену. Но тут такое дело… платить мы готовы за всех троллей. А вы нам привезли клыки только самки и девяти выплодков. А ну как самец и остальные так и ходят рядом? Вы уж добейте их, и тогда…
А вот это называется «технично сруливать». Или даже откровенно нае… хм… кидать. Мир другой, обычаи, законы другие, даже действующие лица не все люди, а фокусы одни и те же.
Глава 23
– Не было с ними самца. А те мелкие без самки и сами собой помрут, или сожрет их кто, – процедил Рунт, недобро прищурившись.
– Надо бы нам наверняка узнать, – уперся жадный козлище. Остальные бородачи стали на него поглядывать недоуменно, а то и возмущенно. – Платить, так за всех сразу.
– Вот, значит, как, старейшина? – ухмыльнулся оборотень, и я не только отчетливо ощутила исходящие от него волны злости, но и увидела вдруг легкую золотистую дымку, что окутала его. – Да риш с ними, с монетами. Только больше мы с побратимом тогда в Некку ни ногой. Хоть какая с вами беда, вестей нам и не думайте слать. Да и всем встречным крашерам разнесем предупреждение, что с вашим фортом дел иметь нельзя.
– Да что же это! – взорвался один из молчавших до сих пор бородачей, вскакивая. – Ты что же это творишь, Нелай?! Нам из-за твоего сынка-изверга еще и помощи крашеров лишаться? Мало было того, что он за пять лет трех баб замордовал? Да каких! Разве и так у нас их много? Сколько бы детей те нарожать могли, вместо того чтобы в земле гнить теперь!
Сука-а-а-а, а мне, похоже, неспроста этот Раф натуральным маньячилой показался.
– А ну утихни, Луни! – рявкнул на него старейшина, и бунтарь мигом скис, плюхнулся назад, будто ему на макушку валун упал. И тут же сменил тон, обратившись чуть не с подобострастием к Рунту: – Я платить не отказываюсь, уважаемые крашеры. Упаси меня Певень-Хозяин-Дорог от такого! Завтра с утра все и принесу. Сам лично до монетки, все по-честному. Просто по чести было бы тогда, чтобы и вы последних троллей таки выследили.
– Выследим. Слово даю, – огрызнулся брюнет и с явным посылом «валите на хер». – А теперь отдохнуть нам надо.
Все повскакивали, стали прощаться и повалили к выходу в сопровождении Легби.
– Ты есть сегодня будешь? – тут же переключил на меня свое внимание Рунт. – Платье это ришево сожгу завтра. А тебе одежку купим такую… чтобы никто больше буркалами своими наглыми не облизывал. И платок.