– Я продолжала перебирать в сундуке вещи. Сколько же здесь сокровищ! Фотографии, письма, дневники, блокноты. А затем наткнулась на такое… Находка привела меня в немалое замешательство.
Дышать все труднее и труднее.
– Я нашла кожаную папку. Сперва решила, что это очередной альбом.
Потертую коричневую папку.
– Но когда открыла, поняла – тут совсем другое… Ну, ты и сама в курсе, что там лежало, верно?
Мои руки тяжелеют, холодеют, кончики пальцев немеют, будто из тела медленно вытекает кровь.
Ровным голосом, не торопясь, Фиона продолжает:
– Думаешь, приятно было узнать, что ты писала книгу втайне от меня? Ты не обращалась ни за помощью, ни за поддержкой – все хранила в секрете. На мои жалобы Билл предложил оставить тебя в покое. Сказал, что хвалиться перед публикой тебе, видимо, пока нечем, вот создашь нечто стоящее – покажешь. Меня это обидело. Друзья расспрашивали о тебе, о романе, – а приходилось отвечать: «На самом деле я даже не подозревала». Так глупо себя чувствовала! Это ведь означало между нами разлад.
Когда я позвонила Фионе, чтобы рассказать о книге и договоре с издательством, ладони так взмокли, что трубка едва не выскользнула из рук. Неестественно будничным голосом я объявила:
– Привет, у меня новость!
Работу над романом я скрывала по одной причине: боялась колких фразочек сестры, ее убийственного взгляда, в котором откровенно читалось бы: «Играешь в писательницу, Эль?»
– Словом, мне стало любопытно, – продолжает Фиона, – что сподвигло тебя на книгу. Ты ведь моя маленькая сестренка. Скиталица, бариста, официантка, беспечный вольный дух. – Она вздыхает, в ее голосе проступают металлические нотки. – И вдруг – писательница. Автор бестселлера. Мировая знаменитость. Твой дебютный роман собрал все мыслимые награды. Как же произошло это превращение? Я словно пропустила основную часть развития сюжета. – Сестра встает на ноги. – И я действительно пропустила, верно, Эль? – Слова рассекают воздух точно нож.
Я стою в оцепенении. Миг, которого я ждала с самого начала, настал – миг, когда вскрывается правда и глазам предстает извивающийся, словно личинки в гнилой сердцевине, ворох налепленной мною мелкой лжи.
– Эль, книга ведь не твоя?
Глава 34
Эль
Читателям всегда интересно, как все произошло – как начинающий автор превратился в издаваемого.
Мое ожерелье успеха собрано из крохотных жемчужин воодушевления, тревоги и сложных решений, нанизанных на благоприятное стечение обстоятельств.
Флинн тогда уехал на месяц в Испанию создавать заколдованный лес для съемок фильма. С работой ему помог друг-арборист, грех было отказываться от столь заманчивого предложения. Изменилось бы что-то, останься он в Бристоле? Возможно.
Он поцеловал меня на прощание, сжал ладонями плечи и заглянул в глаза. «Желаю удачи с издательством! Позвони сразу после переговоров. Хочу быть в курсе всего!» Так я и сделала. Едва за спиной повернулась дверь-вертушка, выпроводив меня на оживленную лондонскую улицу, рука уже доставала телефон. Мне не терпелось поделиться подробностями – рассказать о девушках-секретарях в черной униформе с гарнитурами на ушах; о стеклянном лифте, взмывающем к вершине здания; о чудесных видах, открывающихся с двенадцатого этажа, о бурой змейке Темзы далеко внизу. Хотелось рассказать, как понравился мой роман старшему выпускающему редактору, как мы обсуждали персонажей. Я впервые почувствовала, что история настоящая! И потом я бы добавила: «А к завтрашнему дню мне надо придумать сюжет новой книги! Им необходимо «оценить масштаб моих идей». А Флинн удивится, восхитится, рассмеется и поздравит меня с победой!