– Я пошла на работу, – продолжаю я объяснять Фионе. – Безо всякого чувства вины. Да, я отправила мамин сюжет, но книга-то уже написана. Долгих восемнадцать месяцев я трудилась над собственным романом, и редактор им заинтересовался.

Фиона неподвижно сверлит меня взглядом.

– В тот же день, чуть позже, агент сообщил мне по телефону, что издательство готово сделать предложение.

Позвонили в рабочее время. Прислонившись спиной к двери кладовой, вне себя от ликования, я прижимала телефон к уху. Меня распирало, ноздри щекотал аромат нового, великолепного, будущего, без черного фартука вокруг бедер и посудомоечной машинки с грязными чашками.

Я слушала агента, сосредоточенно кивая. Только бы не оборвалась связь – этот жизненно важный звонок!

– Издательству понравился ваш роман. Сказали, что язык красивый, свежий, но идея… слабовата для текущей ситуации на рынке. Сюжет чересчур спокойный, не продашь – нечем зацепить читателей. А вот в замысел второй книги они просто влюбились! Говорят, то, что надо.

Волшебное ощущение подъема, переполнявшее грудь, резко сдулось, выбив воздух из легких.

– Итак, что вы думаете? – радостно спросил агент, уверенный в моем положительном ответе.

Серьезный контракт с крупным солидным издательством – это ведь мечта любого писателя. Как признаться агенту, что замысел второй книги, в который влюбились редакторы, – чужой? И сделка по первому роману сорвется, и литературный агент уйдет.

Но мне так хотелось опубликовать свою книгу! История на девяносто тысяч слов – сколько сил в нее вложено! А кучка людей в стеклянном лондонском небоскребе обсудили на совещании литературные тренды, модные обертки и решили, что мой роман не годится для продажи. В отличие от крошечного отрывка, наспех набитого перед выходом из дома в электронном сообщении.

И они были правы.

Я смотрю на Фиону.

– Я приняла предложение. Решила, что это только начало. Мамина книга поможет мне подписать первый контракт с издательством, а затем я вернусь к собственным историям.

Мне давали пятнадцать тысяч фунтов аванса. Кто бы мог подумать, что агент продаст права на книгу по всему миру! За мамину историю бились в три тура двенадцать издательств Германии. Редакторы из Голландии забрасывали меня, как выражался агент, «любовными письмами», расхваливая свои издательства и объясняя, почему надо выбрать именно их. Американский редактор уже инструктировала иллюстраторов по обложке романа, который станет бестселлером наступающего лета.

– Я словно нажала кнопку «Пуск» – и пошла цепная реакция, которую невозможно остановить, – продолжала я. – От меня ждали интервью. Были организованы рекламные туры. Мне приходилось рассказывать, где я черпаю вдохновение для романа, как создаю персонажей.

За первой ложью о рукописи матери потянулось остальное, я вырыла такую глубокую яму, что уже не могла выбраться.

– Вернулась бессонница. Перед интервью меня накрывали панические атаки. Как я могу стоять в полном зале и рассказывать людям о книге, которую не писала? Все меня поздравляли, восхищались моим прекрасным романом и говорили, что я должна собой гордиться… – Я подняла глаза на сестру. – Я загнала себя в ловушку. Не о такой жизни мне мечталось.