Рамзи тяжко вздохнул. Глубокое уныние проникло в холодную бездну, которой была его душа. И эта бездна была сродни вечной мерзлоте: ни гнев, ни страсть, ни любые другие чувства не могли ее согреть.

– Мой отец умер, когда мне было девять или десять лет. – Как именно, не имело значения. Почему тоже. Рамзи не желал, чтобы Сесилия Тиг увидела бездну его души, нашла тайную обитель памяти и узнала, что он в ней хранил.

– И тогда вас усыновил отец Редмейна? – спросила она.

– Да. В пятнадцать лет он отправил меня в Итон вместе с Пирсом, затем – в Оксфорд.

Сесилия какое‑то время молчала. Потом тихо сказала:

– Вы говорили, отец Редмейна был слабый человек. Но, судя по вашим словам, он был очень добрым.

Рамзи в раздражении мотнул головой.

– Доброта – это форма слабости, – заявил он.

– Мой опыт говорит об обратном.

– Тогда вам повезло.

– Милорд, а разве вам не приходится хотя бы иногда проявлять доброту на службе?

Рамзи криво усмехнулся.

– Нет, никогда. Доброта – порок, который мне не свойствен.

– Говорите, порок?… – переспросила мисс Тиг. – А я думаю, что хорошему судье нужна доброта, чтобы быть хорошим.

– Судья должен быть беспристрастным и справедливым. – С какой стати они заговорили о подобных вещах? Рамзи хотелось вернуться к одной из прежних тем, пусть даже об итальянском графе. И наверное, следовало бы укрепить стену, которую он уже давно выстроил вокруг своего сердца. Потому что эта женщина как‑то очень уж легко ее миновала. Причем она вовсе не использовала боевой таран, ее оружием была мягкость. Так каменную стену разрушает время, размывает вода. И если он сейчас не проявит осторожность, то стена рухнет. Что с ним тогда будет? Он окажется совершенно беззащитным.

– Мой экипаж за этими воротами, – сказал Рамзи, положив руку на засов железных ворот, преграждавших вход в сад с боковой улицы.

– Подождите! – Сесилия взяла его за руку, и он почувствовал, как его ноги словно приросли к земле. – Я бы хотела увидеться с вами снова, – с серьезным видом сказала девушка. – Ведь теперь мы как бы одна семья… И разве всем нам не следует почаще общаться?

– У нас с братом нет кровного родства, – пробурчал Рамзи. Для него это было очень важно.

– Пусть так. Но это не помешает нам быть друзьями, – настаивала Сесилия. – Мне бы хотелось узнать вас лучше, попытаться понять.

«Зачем? – спрашивал он себя. – С какой целью, если не помышлять о браке?»