И тут Сесилия вдруг посочувствовала Матильде. Та разрывалась между преданностью своей работодательнице и мужчиной, которого полюбила. Как, должно быть, она была несчастна, когда Рамзи вышвырнул ее на улицу – вышвырнул из своего дома и из своего сердца.

– Только не говори, что ты любила этого шотландского увальня, пусть даже с внушительным мужским достоинством. – Дженни презрительно сплюнула. Плевок угодил на кружевной рукав платья Сесилии.

«Любила». Прошедшее время. Значит, Рамзи больше нет? Сесилия усилием воли отбросила эти ужасные мысли, но те тут же вернулись. Что если он умер, так и не узнав о ее чувствах? Что если у Сесилии уже не будет шанса заставить его передумать… или же бросить свою гордость и принципы к его ногам и стать обычной женщиной?

Что если она никогда больше не увидит улыбку Рамзи?

Если его действительно больше нет, она будет скучать даже по его хмурым взглядам, даже по его ворчанию. Неужели она больше никогда не увидит, как нежность превращает его ледяные глаза в темную теплую синеву?

Если она потеряла Рамзи, это станет величайшей трагедией в ее жизни. А его дочь лишится отца, так и не узнав его.

Рамзи… Сесилия полюбила его. Полюбила всего целиком, со всеми его недостатками.

Тихо всхлипнув, она сказала:

– Я скорее умру, чем помогу тебе причинить вред тем девочкам, крики которых слышу.

Дженни прищурилась. В ее глазах промелькнул страх. Покосившись на Уинстона, она проговорила:

– Вы с Фебой жили в полной безопасности, потому что Генриетта хотела сохранить вас невинными. Неиспорченными. Ты уже старовата, так что стоишь недорого. Но я могу позволить Уинстону и парням поразвлечься с тобой. Это усилит их преданность мне.

– Мне все равно, – заявила Сесилия, хотя такая перспектива привела ее в ужас. – Я не стану частью зла, которое творится здесь.

– Для тех девочек, что сидят там, уже ничего не сделаешь. Их судьба решена. Но что касается Фебы… – Дженни сделала паузу. – Знаешь, сколько заплатит мужчина за возможность поразвлечься с девочкой ее возраста? Я уже давно продаю девственниц жадным до этого мужчинам, поэтому могу точно сказать, что на них можно заработать состояние.

– Нет! – Только теперь Сесилия осознала всю полноту катастрофы, и ей стало трудно дышать. Ноги подогнулись, и она рухнула на колени перед торжествующей Дженни. – Прошу тебя, делай со мной все, что захочешь. Возьми все – мой дом, это заведение, деньги. Только не трогай Фебу. И отпусти тех девочек.

Дженни присела рядом на корточки и пододвинула к ней пресловутую книгу.

– Я уже говорила, что с теми девочками все решено. Они куплены. За них заплачено. Осталось только дождаться, когда за ними придут их хозяева. А лорд‑канцлер осыплет меня золотом, как Мидас, за расшифрованную информацию Генриетты. Так что ты лучше начинай писать, пока тобой не занялся Уинстон.

Сесилии пришлось собрать в кулак всю свою волю. Она понятия не имела, сколько сможет выдержать, прежде чем выдаст все известные ей тайны. Но Феба… За Фебу она выдержит все.

– Ты работаешь на Кровавый Совет? – спросила Сесилия. – Тебя заставили?

– Милая, меня никто не заставлял, – ответила Дженни, вставая. – В этом мире можно только или съесть, или быть съеденным. А за столом Кровавого Совета кормят лучше, чем в любом другом месте. Генриетта отказалась дать им то, чего они хотели, но я не столь щепетильна, поэтому… В общем, когда она начала складывать части головоломки в единую картину, я ее убила.

– Бомбу тоже ты заложила? – Сесилия поняла, что все время была доверчивой слепой дурой. Она так боялась волка у ворот, что не заметила змею, шипевшую ей в самое ухо.