Рамзи не мог утверждать, что ему неприятна такая позиция француза. Будь он сам отцом, то ни за что бы не пожелал, чтобы его дочь оказалась в подобном положении.

Тут Феба слезла со стула и подошла к огромному шотландцу. На ней были потертые ботиночки, в которых она постоянно бегала по двору.

– По‑моему, я еще не пробовала мяса оленя, – сообщила она. – Оно вкусное?

– Может быть. – Рамзи поспешно обошел девочку, чтобы не поддаться очарованию ее звонкого голоска и удивительно приятного выговора. Взяв полотенце и кусок мыла, он снова открыл дверь. – Я скоро вернусь и приготовлю его, – пообещал Рамзи и плотно прикрыл за собой дверь.

Но дверь недолго оставалась закрытой.

– Куда ты идешь? – спросила Феба, побежавшая за Рамзи по дорожке.

– На берег озера. Я буду недалеко.

Девочка забежала вперед и преградила ему путь.

– Я пойду с тобой, чтобы ты был не один, – сообщила она.

Рамзи невольно улыбнулся. Эта малышка была копией Сесилии – милая и добрая, уверенная, что одиночество – зло. Только внешне она не походила на Сесилию. Девочка была слишком маленькой для своего возраста, а ее глазенки имели цвет темного моря. А волосы – светло‑каштановые. Они вились мелкими кудряшками, и он бы сравнил их цвет с мокрым песком. Было ясно: эта малышка станет красивой, когда вырастет, а если и не будет красавицей, то в привлекательности ей в любом случае не откажешь.

– Ты не можешь идти со мной, – объяснил Рамзи. – Мне необходимо вымыться.

Малышка наморщила носик, чисто по‑женски выражая свое неудовольствие. Ну чем не Сесилия?

– А почему ты так странно говоришь? – спросила девочка и заморгала. – Я некоторых слов вообще не понимаю.

– Видишь ли, то, что вы, англичане, называете озером, у нас, шотландцев, зовется loch.

– Почему?

– Такой у нас язык.

– У вас есть свой язык?

– Да, конечно.

– Ты меня научишь этому языку?

– Нет.