И вот прошло уже несколько часов, а она не добилась ровным счетом ничего.

Проснулись Жан‑Ив и Феба, которые требовали внимания, и Сесилия поднялась из‑за стола – ей хотелось отвлечься от работы.

Следовало отдать должное Рамзи: он хорошо заботился о Жан‑Иве, даже натаскал и нагрел достаточно воды, чтобы больной мог как следует вымыться. Затем лорд судья высокого суда приготовил завтрак из хлеба, фруктов и сыров, но сам за стол не сел.

За все утро он ни разу не взглянул на Сесилию, и она, чтобы скрыть тягостные чувства, старалась изобразить веселье, общаясь со своими близкими.

Феба была всем довольна и много болтала. Ей хотелось немедленно отправиться на прогулку со своими куклами и нарвать полевых цветов.

Но Жан‑Ива, который заботился о Сесилии уже много лет, было не так‑то легко обмануть. Устав после завтрака и купания, он отправился к себе в спальню. Сесилия проводила его и уложила в постель.

– Что‑то случилось? – спросил он, пристально посмотрев на нее. – Мне кажется, у тебя сердце истекает кровью. Полагаю, это из‑за гигантского сердитого шотландца? – Старик поморщился и, повернувшись к окну, уставился на упомянутого шотландца.

«Черт бы его побрал с его проницательностью», – думала Сесилия.

– Не беспокойся. – Она поправила на постели одеяло и взяла со стола настойку опия. – Мое сердце скорее задето, чем истекает кровью.

Старик прищурился.

– Мне пора готовить место в саду для его трупа?

Сесилия грустно улыбнулась. Трудно найти человека, более доброго и чуткого, чем Жан‑Ив.

– Нет‑нет. В общем‑то, он не сделал ничего плохого.

– Скажи, что он сделал, и я скажу тебе, плохо это или не очень.

Сесилия почувствовала, что заливается краской, и молча помотала головой.

Жан‑Ив нахмурился и проворчал:

– Но, как следует поразмыслив, я понял, что ничего не хочу знать.

Сесилия улыбнулась только губами. Глаза же оставались грустными. Она протянула старику настойку и кружку с водой.

Жан‑Ив отказался.

– Сегодня боль вполне можно терпеть. Не хочу стать зависимым от наркотика. Не стоит привыкать к забытью. – Он скривился, и одна кустистая бровь поползла на изрезанный морщинами лоб. – Кстати, мне стоит опасаться, что пока я сплю, этот шотландец окончательно разобьет твое сердце?