— А почему я должен писать именно о них? В наше время мы ежедневно узнаем о таких героях!
На совещании выступило много людей — обсуждали, спорили. Молчал один лишь Фадеев. Не странно ли — он, который вскоре создаст такой великолепный роман о молодогвардейцах, в ту минуту молчал!
Но прошло не так уж много времени, и все убедились, что по-настоящему прочувствовал все величие этого материала один лишь Александр Фадеев. Мне кажется, что молчал он тогда потому, что был потрясен. Чем? Не поразительной ли схожестью всего, о чем он узнал, с тем, что ему самому довелось пережить? И действительно, разве не напоминает героическая юность молодогвардейцев молодость самого Фадеева, его жизнь и борьбу? Ведь разные тут только время и место действия; факты и главным образом то, что составляет их сущность, почти не отличаются.
Взять хотя бы гибель Олега Кошевого в шурфе донецкой шахты — разве не похожа она на гибель Сергея Лазо в топке паровоза, куда его бросили японские самураи? А Лазо ведь был соратником и другом Фадеева, и если трагическая смерть настигла не самого Александра Александровича, а его боевого побратима, то это просто случайность, не более. Там дальневосточные, а здесь донецкие юноши; там японские, а тут немецкие оккупанты… В обоих случаях нечеловеческая жестокость захватчиков, в обоих случаях справедливая и беспощадная борьба против них…
Да, Фадеев молчал только потому, что был глубоко потрясен значительностью того, что перед ним открылось. Как глубоко талантливый человек, он ясно почувствовал, что героическая история молодогвардейцев — его тема: в ней его жизнь. И он написал именно автобиографический роман; те, кто не заметил этого, на мой взгляд, мало что поняли в романе «Молодая гвардия».
Это, конечно, не означает, что писать следует лишь о том, что ты лично пережил. Писать можно обо всем, но только при условии, что выбранный материал способен лучше всего выявить твой личный жизненный опыт.
Случай с «Молодой гвардией» и ее автором, как видите, представляет собой классический пример творческого взаимораскрытия: событие, отобранное Фадеевым для своего романа, помогло нам глубоко понять духовный и идейный мир его писательской души, а его писательская душа нам помогла ощутить величие и гражданскую значимость избранного им жизненного события.
Конечно же Фадеев говорил правду: нужен талант, чтобы открыть свой материал, — материал, на котором писателю посчастливится создать то, ради чего он родился и живет на свете.
5. ПОЗИЦИЯ ХУДОЖНИКА
Как-то вечером стояли мы втроем на улице. Вдали, на противоположной стороне, шла женщина и держала в руке что-то похожее на корзинку.
— Видите, как она осторожно ступает? Наверное, яйца несет из магазина, — сказал один из нас.
— А я уверен, что в корзинке кувшин с молоком, — возразил другой. — Смотрите, как несет — боится расплескать!
— Давайте посмотрим, — предложил я.
Мы перешли на другую сторону и медленно направились навстречу женщине.
То, что мы увидели, удивило и поразило нас. Оказалось, что в руке у нее была вовсе не корзинка, а белая пластмассовая коробка с ручками и несла в ней женщина не яйца и не молоко, а маленького ребенка, который спокойно себе спал, покачиваясь в осторожной материнской руке, словно в люльке.
— Вот это да! — восторженно воскликнул первый, когда женщина отдалилась.
— А у меня было создалось впечатление, что… — беспомощно пробормотал другой.
— Вот видите, чтобы судить о чем-нибудь, нужно подойти к фактам впритык! — засмеялся я.
Все трое мы принадлежали к писательской братии, и неожиданная встреча с изобретательной женщиной невольно навела нас на разговор: что такое правда в жизни и правда в искусстве; как должен к ней подходить писатель, чтобы по-настоящему познать ее; как отображать жизнь, чтобы вместе с писателем верно познавал ее и тот, кто будет читать книгу?
Первый сказал: