М. М.-Т.: Обычно это кончается разными непонятными разговорами. Половина всех обсуждений и протестов в Москве являются своеобразной формой общественного рэкета. Появляется инициативная группа, которая говорит потенциальному застройщику: «За то, чтобы ты согласовал это и это, мы готовы поработать с местными жителями, чтобы они это поддержали».
«МН»: Вы говорите о конкретных случаях?
М. М.-Т.: Тысячи. Каждое второе публичное обсуждение – случай определённого влияния заинтересованных групп. «МН»: Изменения вносятся, чтобы минимизировать количество строительных конфликтов в городе?
М. М.-Т.: Ну конечно. Кроме каких-то скандалов, не имеющих отношения к делу, и бесконечно рэкетирующих групп, изображающих из себя патриотов и общественников, ничего хорошего из слушаний не получается [Байдакова 2013а].
Накануне второго чтения поправок в Мосгордуме в адрес мэра, депутатов думы и различных чиновников были направлены «массовые обращения» с просьбой сохранить публичные слушания. «Общественные движения, муниципальные депутаты, инициативные группы горожан и просто москвичи» провели пикеты у городской думы [Пикеты 2013]. Собянин посетил заседание думы 14 января, когда должно было состояться второе чтение. Он обратился к депутатам с просьбой сохранить публичные слушания, аргументируя это тем, что «крайне важно учитывать мнение общественности в данной сфере», и особо отметил, что слушания являлись «неплохим действенным механизмом предотвращения точечной застройки» [Мэр 2013].
В конце концов мнение мэра возобладало. Более того, Мосгордума приняла «поправки о штрафах для чиновников, нарушающих права граждан на участие в публичных слушаниях» [Верховская 2013]. Еще до того, как стали известны результаты, Визгалов заметил, что публичные слушания проводятся во всех развитых странах и «мало в какой из стран они проходят гладко». По его словам, слушания – это «большая заноза для властей и застройщиков». Но, с другой стороны:
Давайте разберем, в чем состоит главный, сокровенный смысл публичных слушаний? Каждый город и тем более мегаполис – это сгусток очень сложных общественных интересов. Богатые и бедные, живущие в центре и на окраинах, пешеходы и автомобилисты, молодые люди и старики… У всех разные, часто противоположные требования к городу. Что в этой ситуации делать? Единственный способ – встречаться и договариваться. Для этого, в частности, есть мэр города. И ничего лучшего в мировой практике, к сожалению, не придумано [Шмагун 2013].
Разъяснительная работа
Как и в случае с охраной культурного наследия, мэр стремился улучшить коммуникацию с общественностью по вопросам, связанным с новым строительством. В феврале 2012 года Собянин «предложил» создать интернет-портал, который позволил бы любому москвичу сообщать о незаконных стройках. Уже через неделю Департамент земельных ресурсов города Москвы открыл такой портал, куда горожане могли присылать жалобы и фотографии. Критиков это не впечатлило. Экологический активист и бывший московский префект О. Л. Митволь отметил, что проблема не в выявлении незаконного строительства, а в исполнении закона. Руководство районов, уверял он, и без того знает, что строится на подведомственной территории. Более того, «есть даже судебные решения, но они не исполняются» [Ермакова 2012]. Вероятно, Митволь был прав. Во всяком случае, вышеупомянутый сайт больше не существует.
Впрочем, в сентябре 2013 года город разместил в Интернете электронную интерактивную карту «Что за стройка рядом с моим домом?», на которой были отмечены все строящиеся и планируемые объекты столицы. Посетители сайта могут узнать информацию о подрядчике, источнике финансирования и предполагаемом сроке завершения каждого проекта [Стройки 2013]. Карта существует до сих пор и представляется полезным и перспективным ресурсом (https://stroi.mos.ru/construction).
Многообразие борьбы за рядовую застройку
Сегодня москвичи в любом районе города способны инициировать общественный протест против широкого спектра изменений в своем районе. Как и в случае с борьбой за сохранение культурного наследия, решающее значение может приобрести необычный фактор – неожиданная «несоизмеримость». Например, в феврале 2015 года жители района Восточное Дегунино (Северный АО) выступили за сохранение сквера, на месте которого собирались построить продуктовый магазин «Пятерочка». Среди протестующих было много пожилых людей; один из участников акции протеста, 75-летний мужчина, скончался от сердечного приступа. Город остановил проект [Власти 2015]. В марте на северо-западе, севере и северо-востоке столицы из-за возражений местных жителей власти отменили строительство восьми продуктовых магазинов «Утконос» [Строительство 2015а].
Тот факт, что мэр Москвы должен периодически побеждать на выборах, может в некоторых случаях иметь значение, даже если расклад по-прежнему в его пользу. В июле 2013 года мэрия отозвала выданное в 2000 году разрешение на строительство спортивного комплекса, объединенного с торговым центром, в парке Митино (Северо-Западный АО). Жители решительно воспротивились стройке, а власти обнаружили, что застройщик по собственному усмотрению изменил проект в сторону увеличения коммерческих площадей. Едва ли подобная корректировка являлась из ряда вон выходящим случаем, но на тот момент Собянин являлся исполняющим обязанности мэра и вел предвыборную кампанию, желая заполучить эту должность. Как заметил один из риэлторов, «Сергей Собянин, как кандидат в мэры, должен реагировать на такие яркие протесты жителей» [Аминов 2013].
На страже против точечной застройки
Жители района Хамовники в Центральном АО, занимающего большую часть полуострова, простирающегося к юго-западу от Кремля, годами боролись с уплотнительной застройкой, в том числе в июне 2012 года выступали против плана строительства апарт-отеля рядом с Ботаническим садом имени П. И. Травникова. В данном случае было очевидно, что местные активисты не доверяют властям. Их заверили, что масштабы объекта сократят и он не нанесет ущерб парку, но люди утверждали, что существует «некий секретный проект» [По 2012].
В феврале 2014 года у здания Москомархитектуры в центре города 150 жителей Хамовников протестовали против градостроительной политики московских властей в целом и застройки своего района в частности:
«Мы обращаемся к властям города: оставьте нас в покое.
У нас уже сейчас рушатся дома от ваших строек. Вспомните законы, которые сами же написали! Их нужно соблюдать!» [Резник 2014в].
Представители городской власти не явились на акцию, хотя среди протестующих находилась муниципальный депутат А. Е. Парушина. Главная проблема заключалась в том, что застройщик возводил элитное жилье – кондоминиумы, но в основном для инвестиций, а не для проживания. Участники митинга потребовали от города прекратить уплотнительную застройку и обратились к федеральному правительству с требованием о «введении ответственности, вплоть до уголовной, за несоблюдение градостроительного и земельного законодательства» [Резник 2014в].
В Хамовниках речь шла о семи проектах, каждый из которых задействовал уже существующую инфраструктуру и захватывал территории общего пользования. Еще один муниципальный депутат, А. О. Воронков, в подробностях рассказывал, что застройщики не учитывают сложные гидрогеологические условия в районе при сооружении фундаментов, что приводит к затоплению подвалов как в новостройках, так и в соседних домах [Резник 2014в].