В течение получаса слово в слово в лицах я пересказывал тот разговор, изредка прерываемый уточняющими вопросами моих слушателей.

— Вы уверены, что это были они? — после короткой паузы спросил Сталин по окончании рассказа.

— Да, товарищ Сталин, уверен, — прочищаю пересохшее горло. — я записал весь разговор звукозаписывающим устройством на магнитную ленту. Вот она.

Достаю из чемоданчика, который не выпускал из рук ни на секунду, картонную коробку, не пострадавшую на вид за время моих приключений, и кладу её на журнальный столик, стоящий между нами.

"Качество записи без подмагничивания плёнки, конечно, будет не ахти, но не хуже грампластинки. Да и вообще, не избалованы сейчас люди качеством записанного звука. Кстати мысль, как это я не догадался раньше? На одной лампе двойного триода можно было собрать такой генератор подмагничивания… Просто записывали мы только двухтональный сигнал на телефонной линии, а для этого качества записи было- за глаза".

— Для её прослушивания нужно иметь особое устройство, — добавляю я. — желательно то же самое, на котором плёнка была записана.

— А где оно сейчас это устройство? — Сталин, ходивший до этого кругами по гостиной останавливается передо мной.

— Я думаю уже в Москве, — отвечаю неуверенно. — надо позвонить, выяснить.

— Пойдём-те, товарищ Чаганов, со мной. — Приглашает он и делает призывный жест согнутой левой рукой, в которой держал потухшую трубку.

Втроём поднимаемся на второй этаж по пологой деревянной лестнице, поворачиваем налево по коридору и останавливаемся перед массивной дубовой дверью с глазком. На стук сержант ГБ впускает нас внутрь в небольшую комнату, где у стены стоит длинный стол, заставленный телефонными и телеграфными аппаратами. Из известных мне узнаю только аппарат Бодо и английский инвертор спектра "Секрафон".

— Кому звонить? — Сталин вопросительно смотрит на меня.

— В СКБ, по номеру 3-42-14.

"Надеюсь Олег ещё на работе"…

Сержант передаёт мне трубку.

— Лосев слушает.

— Скажите, что с ним сейчас свяжется товарищ Маленков и пусть пока подготовит оборудование к перевозке. — Сталин, оглянувшись по сторонам тесного помещения, с неохотой садится на пододвинутый сержантом стул. — Соедините с Ежовым.

"Неужели, всё-таки, Ежов"?

Скороговоркой повторяю слова вождя и бесцеремонно сворачиваю разговор с захотевшим узнать новости Лосевым.

— Хочу проверить вашу память, товарищ Чаганов, — Сталин косится на босые ноги Кирова. — возьмите внизу на столике в гостиной сегодняшние "Известия", возьмём для примера третью страницу. Товарищ Киров прочтёт её вслух, а затем вы перескажете её нам.

"Логично, ему надо принимать важные решения, а тут не понятно насколько можно доверять моей памяти".