Возвращаемся с Кировым на первый этаж.

— Алексей, ты, часом, не голоден? А то может сначала поешь? Пустое-то брюхо к ученью глухо.

"Переживает за меня"…

— Нет, Сергей Миронович, надо с этим скорее покончить.

— В Таджикской ССР: убрано- 375 тысяч гектар, 75 процентов к плану. Обмолочено- 273 тысячи гектар… — монотонно воспроизвожу по памяти сводку наркомзема СССР.

Сталин неслышно подходит сзади к другу, заглядывает ему через плечо в раскрытую газету и с минуту сверяет данные.

— Ни в одной цифре не ошибся, — восхищённо рапортует Киров. — я и не думал, что такое возможно.

— Хорошо, — кивает Сталин. — одним сомнением меньше. Вы, товарищ Чаганов, наверное, хотите умыться с дороги, покушать. Товарищ Власик всё организует.

— Скажи, Мироныч, ты за него ручаешься? — Сталин прерывает молчание, возникшее после ухода Чаганова.

— Ручаюсь, что он говорит правду. — Горячо реагирует Киров. — Сам посуди, откуда ему знать об арестах Примакова и Путны? О фон Секте этом…

— Если он, конечно, не агент тех сил, которые хотят нас столкнуть с армией, — Сталин тянется к пепельнице, — поэтому я и спрашиваю тебя, ты головой за Чаганова можешь поручиться? Понимаешь, слишком он удачливый, слишком яркий. Шагает вперёд семимильными шагами. Может так случиться, что подсовывают его нам?

— Не может такого быть, Коба! — Упрямо наклоняет голову Киров. — В чём его удача? Что два раза за полгода был на волосок от смерти? Да месяц к больничной койке был прикован? А если боишься, что продвигают его какие-то неведомые силы, то это я предложил идти ко мне в секретариат, а Чаганов отказался. Пошёл своим путём: в органы и науку двигать. Да ты сам знаешь, что я тебе рассказываю.

— Как он там оказался? Опять случайно, что ли? — Хмурится Сталин, выбивая пепел из трубки.

— Нет, не случайно… его сам Тухачевский пригласил на войсковые испытания радиоуловителя.

— Откуда знаешь? От него? — Прикуривает трубку и встаёт. — Ладно, есть у меня человек, поручу проверить что там и как. Послушаем, к тому же, его запись и потом решим. Но действовать надо начинать уже сейчас: первое, Ягоду пора снимать и второе- усиливать охрану здесь. Пошли наверх, составим шифровку членам Политбюро. Проголосуем опросом, не думаю, что кто-нибудь выступит против Ежова.

— Почему Ежов? — Тоже поднимается Киров.

— Ежов- новый человек в этом сонном царстве, где некоторые уже по двадцать лет сидят на одном месте, состариться успели. Работает по двадцать часов в сутки. Умеет подчинять себе людей, вон говорят, даже Агранов к нему переметнулся. Не играет в политику. Да, зря улыбаешься, русский, что тоже важно в стране, где живёт большинство русских, если учесть что ему предстоит чистить аппарат НКВД сверху донизу. Хорошо проявил себя в ленинрадском и кремлёвском делах. Будучи председателем Комиссии Партийного Контроля получил на своих будущих подчинённых тысячи доносов и, наверное, научился отличать правду от кривды. А теперь ты предложи мне равноценную кандидатуру.

— С Ежовым я, конечно, не работал, поэтому ничего плохого о его деловых качествах сказать о нём не могу…

— Но…

— Но чем-то он мне Хрущёва напоминает, такие же пустые глаза, которые не людей вокруг себя видят, а мусор. Повидал я таких коммунистов, которые ничем не отличаются от царских чиновников: такая же угодливость перед начальством и хамство с подчинёнными.