— Хорошо, я подберусь поближе.

Мина не двигалась. Странно, здесь такое течение: её должно было крутить из стороны в сторону, но она как приварилась ко дну. Или же под ней якорь. Твою мать, да это же…

— СТОЙ!!! — первым отреагировал Град.

Я чувствовал Её зловонное дыхание. То была тварь из бездны, заселившая, по какой-то злой иронии, один из тоннелей МОЕЙ подземки, МОЕГО пристанища. Круглая голова, диаметром в полтора метра, обсыпанная синими волдырями, дрейфовала над водой. Она раскрыла свою пасть. Вместо зубов — брёвна, болтавшиеся точно живой маятник. Да тут всё было живое! Из воды слева и справа всплывали наши друзья — водоросли. Руки-щупальца первобытного монстра. Горец откуда-то выхватил клинок, срубая растения. Втроём мы палили прямо в пасть существу. Один из брёвен-зубов с водопадом крови вылетел изо рта и упал в метре от нашей лодки. Только чудо нас не перевернуло.

— Съ…бываем!!! — Горец взялся за мотор.

Воспользовавшись тем, что гигантский, как я его окрестил, осьминог скрылся в бурной воде Стикса, мы поплыли дальше. За нами уже образовывалась воронка. Кровь гейзером хлестала над водой. Тварь издыхала, билась «руками» по воде. От крика утробно дрожали стены. Водоросли, не желая мириться с поражением, нагоняли. Град с Глыбой решетили путевые провода, которые по-хозяйски обвивали растения. Я же, легко орудуя ножом, отрезал присоски, налипавшие к лодке. Те издавали писк, сочась зелёной слизью. Мерзкое зрелище.

Так в тишине мы проплыли ещё полкилометра. Я боялся дышать. Противогаз забрызгало кровью и слизью, которую я упорно старался стереть. Сейчас мы уже все находились на чеку. Возможно, монстр вернётся. Ровно на четверти пути нас ждало неприятнейшее зрелище. В воде плавали скелеты и полуразложившиеся трупы. У некоторых не хватало конечностей. Лодка то и дело напарывалась на труп, и каждый раз сердце моё ёкало. Так длилось ещё метров сто. Вот оно — кладбище трупов. Уверен, не сравнится с тем, что сейчас на Горьковской устроили бордюрщики. Проплывшая часть тела рядом с лодкой была… разрублена поперёк. Что это могло сделать? Неужто, водоросль? Но больше всего я боялся, вглядываясь в бушующую воду тёмного тоннеля, что нам с этим предстоит скоро встретиться. Оно так просто нас не отпустит живыми. Не здесь, где смерть — это жизнь, и кажется, что дно под нами на уровне Марианской впадины.

Прошёл час, когда волны прекратились плескаться об борт лодки. Мы чуть-чуть не осилили отметку в километр, (половина пути) как потеряли Града. Немыслимо длинный гуттаперчевый хвост аллигатора, показавшийся из воды, поволок бойца в воду. Мы ничего не успели сделать, как тысячи мелких зубов прокусили тому голову. Град ещё был жив — пальцы рефлекторно нащупали курок на автомате, с которым его несло по течению. Началась бессмысленная и беспощадная пальба в воду. Горец и Глыба прямо обезумели. Спустя минуту пули прошибли панцирь мутанта. Существо всплыло кверху брюхом. Течение сделало своё дело и снесло пресмыкающееся вместе с трупом диггера туда, «на другой берег Стикса».

— Вечная тебе память, друг — Горец направил лодку дальше, проскакивая роковую черту в километр.

Стены здесь уже были потрескавшимися, кабели висели клочьями, словно их кто-то нарочно срывал невиданной лапой хищника. Около меня проплыла лампа освещения. Хорошо, что не кость или оторванная конечность. Порядком устал от такого. Тоже самое читалось в измученных лицах Горца и Глыбы. Последний вообще замкнулся в себе, обречёно глядя в воду на свой страх и риск. Я хотел разрубить гордиев узел, покончив с затянувшимся молчанием, но, как назло, в голову ничего не лезло. Лишь представил, что когда-то здесь ходили поезда, бурлила жизнь. Скорее, походило на фантастику, созерцая в данный момент мелких рыбёшек, плескавшихся в воде. Внутреннее чувство подсказывало, что это — пираньи. Почти как в водах Охты.

Хищник появился на полутора километрах пути. Оставалось только гадать, как природа могла Такое породить, пусть и под воздействием радиации, водной стихии и отсутствием света. Вначале поднялись огромные волны и плыть становилось нереально. Мысль одна — не потонуть бы, ибо течение и пираньи сделают с тобой что угодно. Там и родная мать не узнает. Нечто надвигалось из тьмы. Стены по-прежнему дрожали, путевые провода вовсе отсутствовали, как, впрочем, и часть стен. Впечатление, словно на данном участке беспощадно колотили по цементу железным шаром.

— Где ты, сучья тварь?! — завопил Горец. Боец встал, начиная посылать пули вперёд, в сторону нараставшего гула. Тухлая вода билось в лицо. Ответ последовал незамедлительно.

Из воды взмыли две гигантских клешни, направлявшиеся в нашу сторону. В последний момент Глыба успел отскочить в сторону, чуть не упав за борт. Началась война. Я успел спустить три грёбаных коробки патронов, оставшись с одной. Клешни ушли так же быстро под воду, как и появились. Спустя мгновенье показался обладатель костедробильных лап. Растянутая морда с восемью глазами глядела на нас. Нет, это уже было что-то за гранью нашего понимания. Существо, то ли краб, то ли паук, то ли сраная рыба-молот, приближалось. Лучи фонарей выхватывали остекленевшие глаза, точно приклеенные бусинки. Неужели, на этом всё закончится?! Нет! Горец достал из нагрудного кармана невесть откуда взявшуюся гранату. Я это понял и по округлившимся глазам Глыбы. Они у него и так чуть не вылезали из глазниц, но сейчас достаточно было усилие, и очи точно выкатились бы наружу — успевай подхватить.

— Истина будет за вами — прошептал Горец, в два шага оказавшийся на самой корме лодке и третьим, прыгнув в пасть хищнику, под истошный крик Глыбы. ВСПЫШКА. На секунду моим глазам открылась истина. Нас могли специально сюда послать… Прямиком в ад.

Я бы не поверил, если бы кто заявил, что человек может пролететь с десяток метров на своих двоих. Или же засандалил по роже от всей души за лишний трёп. Но сейчас это всё происходило на моих собственных глазах. Здесь, в водах Стикса. Горец налету выдернул чеку и успел бросить её прямо в растянувшийся рот псевдокраба прежде, чем клешня разрубила его пополам.

— Молох, ложись!!!

Я всё понял и без слов Глыбы. Звук взрыва оглушил. Вначале я не мог понять, что происходит. Вокруг меня сплошная тьма. Как будто паришь в космосе в состоянии невесомости. Хм, знакомое ощущение. Жидкость принялась заливать лёгкие. Воздух утекал вместе с жизнью. Вода… Знакомый привкус ржавости. Откуда я его знаю?

Может, я уже умер?

И нет никого («Рита, это ты?»), кто бы это опроверг?

Тьма.