— Вот, Молох, держи — прочитав последнюю мысль, протянул мне мэр гранёный стакан с серой мутной жидкостью в ней.

Что и следовало ожидать — самогонка, в миг поставившая меня на ноги. Ядрёная, сволочь. Не позабыв о такой универсальной «закуске» как рукав, я втянул ноздрями перемешавшиеся с освинением запахи протухшей рыбы, крови и пороха. Так, уважаемые, пахнет смерть. Не хватает палёной резины.

— Как там Глыба?

Сомов не успел открыть рот, как зашёл диггер собственной персоной. Словно стоял за дверью, подслушивая. Как в дешёвом теле-шоу, когда герои выходят строго по команде, пока им не скажут. Но то мелочи. Конечно, я был рад, что боец остался в живых. Единственный человек, который прошёл мясорубку вместе со мной и увидел геенну. Может, благодаря Глыбе я окончательно не сошёл с ума.

— Здоро́во! — солдат растянулся в улыбке. Такой пугать детей по ночам, рассказывая истории о домовых и буках, засевших в шкафах. Или о крысах в тоннелях.

— Здоровее видали! — мы по-братски обнялись.

Как мне стало известно, при падении мы с Глыбой оба не хило ударились головой и пролежали в отключке четыре с лишним часа. По моей прикидке скоро наступит вечер, так что не стоило здесь особо задерживаться, дабы успеть к отбою на Площадь Ленина. А это как-никак два немалых тоннеля впереди. Ночью меня точно никто к медикам не пропустит. Станция неспокойная, пусть я и приду со стороны Альянса, а не с захваченной Чернышевской. Кто знает? Может, я шёл по путям Гренадёрская — Ботаническая, как раз принадлежавшим москалям? Нет, риск ни к чему — патруль там дай Боже на Ленина.

— Что насчёт Луначарского? — спросил Глыба у Антона.

— Гм. Он был вчера здесь, взволнованный такой, явно спешил. К нему ещё двое прилипли с Калашами. Типа, сопровождающие. Рыла ещё те, скажу я вам. Шли к медикам, но не знаю, с какой целью. Говорил, мол, секретно. Ответы стоит искать на Выборгской.

— В смысле? — вскинул бровь диггер. От такого взгляда даже у меня по коже прошёл холодок. Эх, не хотел я с воином прощаться на следующей станции.

— Всё просто — Сомов набрал воздуха в грудь. — На Выборгской у него там свой человек, бывший диггер, вроде как. Звать Кузнец. Не потому что мечи куёт, а потому что делает нелегальные огнестрелки, которые позже идут в оборот по всему метро. Куёт их, как кто-то крылато высказался. Ювелирная работа, в срок. Всё как надо. Слышал такое, что Веган снабжается оружием через Восстания и Маяк. А Кузнецу что? Чистый навар, не жалуется. Мироед одним словом. Вон, штурмовая винтовка — тоже его рук дело.

За массивным плечом Глыбы я заметил торчащий ствол М-16. Интересно, куда винтовка Горца делась? Не помешало бы в дополнение к моей «малышке».

— Короче, Луначарский поведал — продолжил мэр. — Что у него намечена встреча с этим Кузнецом. До Ленина они будут добираться вместе с ним. Важен ему он был зачем-то. Губернатор Академы то вашей — умный мужик, а угодил, чувствую, в такую жопу. Ладно. Как вам обоим известно, он так и не дошёл до Выборгской, а Кузнеца, в свою очередь, задержали на станции под подписку, пока вы не прибудете туда и лично не разберётесь во всём сами.

— Антоха, у меня немного другая цель намечена — взял я инициативу.

— Это-то я знаю. Не мне вам давать распоряжения. Поступайте, как считаете нужным. В общем, джентльмены, настаиваю оглядеть станцию, а там как пожелаете. У нас пути между Лесной — Выборгской открыты, на КПП доложу, не волнуйтесь по этому поводу. И ещё вот что — вещи ваши у патрульных. Идите ко Второму посту. Вам, в принципе, как раз туда. А мне, увы и ах, надо идти.

— Давай — сказал Глыба на автомате. Сам наверное не сообразил, что сморозил, но зато потом поправился. — И это… Ну, спасибо.

— Да не за что.

Я же удостоил Сомова взглядом и кивком. Мэру Лесной я доверял. Чуял за версту, что Карпов и даже Постышев с Васьки лгут, а паренёк, что стоял только что перед нами, искренен. Тоже самое усёк и Глыба. Мы с ним переглянулись. У меня ни с того ни с сего по телу опять пробежали мурашки.

— Ну что, Молох, дрябнем перед выходом за наше второе рождение? — Достал солдафон из-за пазухи непочатую бутылку самогона.

— Но по одной! — скривил я губы в подобие улыбки. И она была искренней, чёрт возьми! Так мне улыбалась…