Пока остальные ели, Джой сидела, опустив голову и сцепив руки на коленях. Черные угри в животе сплетались в большой извивающийся клубок; от него один за другим отплывали угри маленькие, размером с головастика, и погружались в ее вены. Джой сидела неподвижно, а угри-головастики пили ее кровь – и толстели, толстели…

После жаркого она подала пирог из ревеня, добавила в каждую миску сливок, собранных с молока в ведре. Села на место. Невидимый гость и молчаливый слушатель с настенной вышивки наблюдал за всеми, но сегодня страх Джой перед Ним не шел ни в какое сравнение со страхом перед отцом.

Мама убрала миски, и отец нарушил тишину:

– В следующий раз думай, прежде чем что-то делать, и помни, как трудно нам достается еда на наших тарелках.

Дальше раздались знакомые слова:

– Кто ты?

Несмотря на смертельный ужас, Джой на мгновение отвлеклась и подумала – откуда Марк узнал правильные ответы? Те, которые она слышала всю жизнь.

– Подлая грешница.

– Ленивая, пропащая грешница! Повтори.

– Ленивая, пропащая грешница.

– Моли о прощении, подлая ты грешница.

– Молю, прости меня, папа.

– С-с-с… От тебя никакого толку.

Он стукнул кулаком, отодвинул стул, скрипнув линолеумом. Затем откуда-то из глубокой темноты произнес то, чего Джой ждала как неизбежности.

– В комнату!