– Можете вы хоть раз выслушать?! Говорю вам, я решил найти Марка.

Шепард выставил перед собой конверт. Оливковая ветвь мира – в некотором роде.

– Что?..

– Меня посетила мысль – ненадолго! – о том, что он мог вернуться и убить вашего отца. Марк ведь имел не меньше причин, чем… чем вы. Помните, после исчезновения Венди Боскомб мы приезжали к вам на ферму и снимали отпечатки у всех членов семьи?

– Конечно, помню.

– Когда Вики рассказала мне о вашем пропавшем брате, я решил поискать о нем сведения. Однако нигде в Австралии его не обнаружил – а в нашем распоряжении куда больше источников информации, чем телефонные справочники. Марк, конечно, мог уехать в другую страну, но записей о пересечении им границы тоже не было. Тогда я связался со своими новыми друзьями из дактилоскопического бюро. И они нашли совпадение.

– Что? Вы надо мной издеваетесь, да? Это какая-то извращенная психологическая игра? – В резком голосе Джой звенело отчаяние.

Алекс покачал головой. До чего ж паршиво на душе… Хотя обвинение, между прочим, возмутительное. В психологические игры тут играет одна Джой.

– Где он? В Мельбурне? Вы с ним говорили?

– Джой…

– Я не сомневалась, что отыщу его. Он знает про смерть отца? Я должна рассказать Марку про то, что отец мертв и похоронен. Точнее, мертв и сожжен. Ну, или скоро будет сожжен.

Джой шагнула вперед, вытянув руки. Расстояние между ними сократилось, конверт перекочевал в ее ладонь. «Будто обмен шпионами на Глиникском мосту[25]», – подумал Шепард. Хотя он-то как раз в обмен ничего не получил.

Надо сказать Джой до того, как она откроет конверт.

Шепард схватил ее за запястье.

– Погодите.

– Что вы делаете? – Джой выдернула руку, начала разрывать конверт.

– Джой, он умер.

Она фыркнула.

– Не говорите ерунды. Марк не умер. Он сбежал. Умер мой отец. И мама с Рут умерли, но Марк – нет.

Шепард торопился ответить, а слова сочились изо рта медленно, как густая грязь.