Звон разбившегося стекла рассыпался по кухне осколками. Аня заломила руки.

– Прекрати меня высмеивать. Не смей! Хватит!

Витя испуганно хлопал глазами. Она прислонилась к столу, виновато разрыдалась в ладонь.

– Прости. Я не хотела. – Аня отвернулась от стеклянной дверцы шкафчика, обеими руками пряча лицо. – Прости. Я кричу последнее время. Я пугаю тебя. Прости.

Аня ушла в зал, села на диван. Спустя минут пять Витя протянул ей кружку с чаем.

– Теплый и крепкий. – Он улыбнулся ободряюще. – Тебе нездоровится, Ань.

Она закивала, утирая скомканной салфеткой глаза. Чай был горьким, но Аня пила, в перерывах между глотками рассуждала о первоисточнике могрости, о дыме, о логове в лесу. Витя спросил ее о сеансах у психолога, о безопасной комнате. И она мысленно вновь вернулась туда, в вымышленное лето. Витя забрал кружку, она опустила голову на спинку дивана. Брат шутил, и они убирались среди желтых стен, возле тюлевых занавесок в крапинку. Но шкатулки не обнаружилось.

Аня зевнула, зал расплывался в тумане. Она сомкнула веки, переставая различать, где реальность, а где вымысел.

Желтые стены сдвинулись. Аня видела круглый столик, рисунки и фотографии – с них скалились войнуги. Она испугалась, попятилась – и столкнулась с Диной.

– Вы убрались в лесу?

Аня обернулась на разбросанные бумаги.

– В лесу?

– Знаки. Разве ты не видела знаки?

Дина подошла к окну и задернула тяжелые шторы. Комната утонула в оранжевом полумраке. Дина приблизилась, обняла ее за плечи. Ласковое прикосновение показалось настолько реальным, что исчезло зловоние гари, нахлынул ромашковый аромат. Аня удивленно взглянула на свои руки – руки маленькой девочки. Она подняла взгляд и увидела Дину юной, улыбчивой, с серебряным кулоном на шее. Дина склонилась над ней, обхватила за плечи.

– Мы наберем воды – захвати бутылочку.

Аня улыбнулась.

– В кринице чародея? Ты покажешь, где она!

Дина улыбнулась. Аня запрыгала:

– Ура! Мы пойдем к пещерам?

Взгляд лисьих глаз грубел.