– Но я оказался прав! – Гриша упивался вниманием. – Признайте. Без меня вам дрожать в страхе. Признаю, и я немного струхнул, когда Сыч мне позвонил. Прям позвонил, прикиньте? – Гриша почесал ладонь, глянул за окно. – А я ему – о разъяренных псах. Он, кончено, такой: «Я ведь охотник. У нас есть лесничий. Бешенство опасно». Ага. Он потом угрожал.

– А если он просто переживает? Просто? – рушил план Витя. – Мы думаем, что Сычев и Яромак – нечи, что сомнительный компромат заставить их говорить о логове войнугов, ведь знают о могрости…

– Служат ей.

– Аня!

– Значит так, – вмешался Гриша, выстукивая пальцем по экрану смартфона. – Я сейчас напишу, что у меня есть видео. Видео зомбака-шакала. А? Эксклюзив.

– Дай сюда телефон.

– Сообщу, что за денюшку.

Витя злился, багровел, а Гриша улыбался и расхаживал по комнате чуть ли не вприпрыжку.

– Ты думаешь, это шутки? Шутки тебе?

Витя схватил друга за руку – последовали толчки, ругань.

– Отвали!

– Люди умерли.

Гриша немного притих и сел, поправляя капюшон худи. Его круглое лицо раскраснелось от потасовки. Вмешалась Аня:

– Возможно, мы ошибаемся. Хотя бы. Возможно, Сыч приедет с участковым и просто расспросит Гришу. Нужно быть наготове, нужно условиться.

– Назначим встречу у заброшенного универмага, – предложил Гриша. – Там деревья. Старый парк. В час дня?

– Там тупик улицы. Опасно.

– Байчурин придет, а он как-никак с ружьем. Я звонила ему.

Витя забарабанил пальцами по столу; сцепил их, насупился:

– Нельзя доверять. Что мы знаем о нем?

– Достаточно.