Такого огромного шрифта в газетных заголовках я ни разу не видел после одиннадцатого сентября.

«УЗНИКИ ГУАНТАНАМО-В-ЗАЛИВЕ»

И ниже, чуть помельче:

«Как ДВБ прячет наших детей и друзей в секретной тюрьме прямо возле нашего порога».

И подпись:

«Барбара Стрэтфорд – специально для “Бэй Гардиан”».

Продавец газет покачал головой.

– Ну и ну, подумать только! Прямо тут, в Сан-Франциско. Ну и сволочное же у нас правительство.

Вообще-то «Гардиан» распространялась бесплатно, но этот бомж, видимо, решил втиснуться в свободную нишу на местном рынке. У меня в руке был зажат четвертак. Я бросил монету ему в чашку и извлек из кармана еще одну. На сей раз даже не потрудился стереть отпечатки пальцев.

«Когда Бэй-Бридж взлетел на воздух от рук неизвестных злоумышленников, нам говорили: отныне мир никогда уже не будет прежним. В тот день погибли тысячи наших друзей и соседей. Спастись не удалось почти никому; их останки предположительно покоятся на дне бухты. Однако подросток, арестованный сотрудниками ДВБ через несколько минут после взрыва, рассказал нам необычайную историю. Вероятно, многие из тех, кого мы считали погибшими, живы. Наше собственное правительство вопреки всем законам содержит их под стражей в тайной тюрьме на Острове Сокровищ, который сразу после взрывов был эвакуирован и объявлен закрытой зоной…»

Я присел на скамейку – по случайному совпадению ту же самую, на которую мы, выбравшись из метро, уложили раненого Дэррила, и от этого открытия у меня волосы встали дыбом. Прочитал статью от начала до конца и чуть не разревелся. Барбара отыскала наши фотки, на которых мы с Дэррилом вместе дурачимся, и поставила их возле текста. Снимки были сделаны год назад, но на них мне можно было дать лет десять или одиннадцать. За последнюю пару месяцев я сильно повзрослел.

Барбара справилась с задачей блестяще. Пока я читал, во мне кипело возмущение по поводу несправедливостей, творимых с этими бедолагами, потом я вспомнил, что речь-то идет обо мне. Почти полстраницы занимала увеличенная фотография записки Зеба с его мелким убористым почерком. Барбара отыскала много информации о других ребятах, пропавших без вести и считавшихся погибшими, и задавала вопрос: сколько их томится в секретной тюрьме на острове, в считаных милях от родительского дома?

Я отыскал в кармане еще один четвертак, потом передумал. Скорее всего, телефон Барбары тоже прослушивается. Позвонить ей напрямую не удастся. Надо найти посредника, который свяжется с ней и попросит встретиться со мной где-нибудь к югу от города. Вот и планируй тут!

Мне срочно надо выйти в икснет.

Но как это сделать? Вайфайндер моего телефона мигал индикатором как сумасшедший – вокруг было множество точек доступа к интернету, а у меня ни иксбокса, ни телевизора, ни DVD‐диска с дистрибутивом «Параноид-линукса» для загрузки операционной системы…

Ага, вот кто мне нужен! Среди толпы у верхних ступенек лестницы, спускающейся в метро, разгуливали двое ребят примерно моего возраста.

Я сразу же обратил внимание на их странную манеру двигаться. Они бесцельно слонялись среди толпы, наталкиваясь на прохожих и туристов. Оба держали руку в кармане, то и дело переглядывались и заговорщически хихикали. С одного взгляда было ясно: они заняты взломом маячков. Однако никто не обращал на них внимания. Все знали, что в этом районе лучше ни с кем не встречаться глазами, иначе к тебе привяжется какой-нибудь псих или попрошайка.

Я незаметно приблизился к одному из них. На вид он казался совсем ребенком, хотя вряд ли был намного моложе меня.

– Привет, – сказал я. – Ребята, можно вас на секундочку?

Он сделал вид, что не услышал. Смотрел в упор сквозь меня, как обычно смотрят на бомжей.