Так Абаасы сразу после рождения оказался в яслях, почти как ваш Иисус Христос, но только отнюдь не в атмосфере всеобщей любви и внимания. Его родители надеялись, что нежеланное дитя там попросту умрет от голода, но проезжавший мимо кам Берке неожиданно услышал детский плач. Заглянув в хлев, он увидел живого мальчика и хотел его взять с собой, но, внимательно посмотрев на него, он передумал: "это точно злой дух" пронеслось в его голове. "Человек просто не смог бы выжить в таких условиях", сделал заключение кам. Терзаясь сомнениями, через некоторое время он снова зашел в хлев и обнаружил, что ребенок уже сидит. Видя в этом волю Тэнгри, Берке решил взять с собой ребенка и усыновить.
Абаасы рано стал проявлять особые способности, а когда подрос, стал камом, как и Берке. Глаз его так и остался на лбу, а на шее у него огромное родимое пятно. Живет он со своими людьми отдельно от нашего стойбища, иногда помогает нам, а иногда…
Кара-Кумуч тяжело вздохнул.
– И этот человек должен стать мужем твоей сестры? – с негодованием в голосе спросил Илья.
– Не обязательно, но перед смертью кам Берке поведал моему отцу, что с рождением ребенка от этого брака, мир для нашего рода переменится, правда, он не уточнил в какую сторону. Абаасы злобен и вреден и я могу себе представить, какой родится от этого чудовища ребенок. Этот брак будет позором для нашего рода.
– А нельзя ли его просто убить? Нет человека, нет и проблем, – спросил Илья.
– Я уже думал по этому поводу. Ужас, который внушает людям Абаасы, останавливает мою руку, к тому же он неплохо стреляет из лука и владеет мечем. Для нас, куманов, кам фигура священная. Если его убить, то его душа будет мстить всему роду и после его смерти.
– Если он так мерзок и злобен, как ты говоришь, Кара-Кумуч, тогда я сам с радостью вышибу из его тела его злобный дух. Я не боюсь ваших камов, хотя уважаю ваших богов. Я не из вашего рода, пусть, если сможет, его душа после смерти мстит мне, – рассмеявшись, произнес Илья. – Я не верю, в россказни, которые травил здесь до твоего прихода Айсор, я православный христианин и русский воин.
– Твоими устами, да только кумыс пить, – рассмеялся в ответ Кара-Кумуч, – время покажет, а сейчас давай отдыхать, завтра последний переход до родного кочевья.
ГЛАВА 7.
Вдали, в розовом тумане стремящегося к закату солнца, среди перегретой от зноя за день степи, виднелось что-то неясное, огромное, не то синеющий лес, не то застывшее над землей на линии горизонта облако.
– Яхсай, – как-то безразлично произнес Кара-Кумуч.
– Что ты сказал? – устало переспросил Илья.
– Я говорю Яхсай, это наше главное родовое стойбище, – вновь невозмутимо произнес Кара-Кумуч.
Илья повнимательней сосредоточил взор и действительно это был не лес и не облако.
– Елай, – обратился хан к одному из воинов, – скачи вперед и передай отцу, чтобы готовили встречу.
Воин, бок, обок, ехавший рядом с ханом, подстегнул своего коня и стрелой умчался в степь, выполняя наказ Кара-Кумуча. Через некоторое время вдали, обозначились юрты, много юрт, с круглыми остроконечными крышами над которыми зависали белые клубы дыма. Илья почувствовал, как заколотилось в груди сердце.
– Интересно началось мое путешествие во времени, – подумал он, – что ждет меня там впереди, все сразу с самого начала пошло как-то не по запланированному сценарию.
Когда до стойбища оставалось каких-то версты три и можно уже было разглядеть людей, занимавшихся подготовкой к торжественной встречи воинов рода, Кара-Кумуч обращаясь к Илье произнес:
– Поскакали вперед. Хочу представить тебя отцу.