— Да, не очень похоже? Я стараюсь подавить в себе многие рыбьи наклонности.

Она на мгновение задумалась, глядя на Виктора, потом покачала головой и улыбнулась.

— Всё-таки похоже.

— Ну, значит, я не слишком преуспел. Вот сюда под лестницу, — указал он путь рукой, — мы начнём с малиновой гостиной. Она названа так по цвету мебели и портьер. Весьма скромное убранство. Однотонные стены, скучновато было бы, если бы не картины и часы. Картины в Павловском Дворце в большинстве своём оригиналы и собрание здесь, хоть и не многочисленно, но ценно.

— Да, очень красиво, — согласилась Ника, ближе подходя к напольным часам с фигурой Аполлона.

— Сейчас мы пройдём в так называемый общий кабинет. Удивительно, что у семьи цесаревича был один на всех кабинет, но это так. Марии Фёдоровне даже платья приходилось донашивать после первой жены Павла. Павловск не сразу обрёл ту завершенность и привлекательность, о которой упоминают современники. Давайте посмотрим на семейный портрет.

Слева направо, — начал описание Вяземский, — два молодых человека внушительного роста и телосложения — великие князья Александр и Константин, они погодки, около Марии Федоровны ещё один сын — Николай, и дочери Екатерина и Мария, за Марией бюст умершей в возрасте трёх лет Ольги, у коленей отца великая княгиня Анна Павловна, у кресла Павла, на полу, самый младший сын Павла — Михаил и, наконец, две красавицы в желтом и серо-голубом — его дочери Александра и Елена, обе в замужестве стали герцогинями. А в центре и сам Павел первый, его вы конечно узнали. Сложное имя императрицы я уже упоминал, она в девичестве была не только герцогиней Вюртембергской, а ещё и принцессой Монбельярдской. Павел Петрович с лёгкой руки Екатерины, весьма успешно продолжил традицию своих предков по заключению браков с европейскими династиями. Следует сказать, что Августа Доротея и так далее… была второй женой двадцатилетнего Павла — первая его жена принцесса Вильгельмина Дармштадская умерла при родах. Павел любил жену и казался безутешен, но в том же году женился второй раз.

По мере того, как Виктор рассказывал, около них скопилось человек пять посетителей музея. Они остановились, смотрели на портрет и слушали, вероятно, принимая Вяземского за экскурсовода. Когда Виктор отвлёкся от портрета и обернулся к Веронике, то тень недовольства промелькнула в его глазах. Уединение их было бессовестно нарушено, но Виктор не собирался мириться с этим. Вежливо, но безапелляционно, он обратился ко всем и ни к кому в отдельности:

— Извините, дамы и господа, но экскурсия исключительно для этой леди, которая является дальним потомком ветви великой княгини Анны Павловны, в замужестве кронпринцессы Оранской и Королевы Нидерландов.

Одна из любопытствующих женщин ахнула, другая круглыми глазами уставилась на Веронику, молодой человек направил на девушку объектив цифрового фотоаппарата, но Виктор быстро перекрыл Нику от прыткого фотографа. — Съёмка запрещена, господа, прошу вас продолжить свой осмотр, а мы продолжим свой, — решительно заключил Виктор.

Когда непрошенные экскурсанты отошли на почтительное расстояние, Вероника перевела дух и зашептала:

— Вы с ума сошли, Виктор Владимирович! Какой королевский дом?

— А что же было делать, ведь иначе не отстали бы, увязались за нами, как в сказке про Золотого Гуся и ходили бы по всему дворцу. А так — проявили уважение к августейшей фамилии.

— Ну а если они кому-то из музейных скажут?

— Да и пусть, а мы скажем, что вы прибыли с неофициальным визитом из Рохана, разве я сказал кронпринцессы Оранской? Какая оплошность, конечно Роханской…

Ника не выдержала и прыснула со смеху совсем неподобающим для «потомка ветви великой княгини» образом.

— Ну, что ещё нам посмотреть тут? — вслух размышлял Виктор, — мебель пожалуй, особенно впечатляет вон тот столик, как и многое тут сделан в мастерской Гамбса. Смотрите, такое ещё встретится — было модно украшать письменные столы балюстрадой. Не могу сказать, что я в восторге от этой традиции, стол занят не функционально, столько места пропадает. Нет бы сканер поставить.

— Ну Виктор… — Ника уже не могла больше сдерживаться и громко рассмеялась.

Старушка смотритель укоризненно посмотрела на них.

— Хорошо, хорошо, не буду больше, — пообещал Виктор, — смотрите теперь ещё на потолок. В этом интерьере совместили свои усилия и Камерон, и Бренна, и Воронихин. Но даже тут Камерона можно узнать, как и в Царском Селе, и в Эрмитаже