Виктор подошел к окну и смотрел на реку, которая огибала холм, разливалась широкой заводью и снова несла вперед тёмные глинистые воды.

— Славянка такой разной может быть — весной как наполнится талыми снегами, соберёт в себя ручьи — забурлит, потечёт шумно, заторопится вперёд к перекату и дальше к мостам. А летом мелеет, чуть ли не пересыхает, становится ленивой. Осенью опять переполняется уже дождями и так до первого льда. Потом замерзают её притоки, и дети, и взрослые катаются с холмов на санках, далеко выезжают на лёд. Но есть тут и полыньи, родники пробиваются и зимой, так что надо места знать — где кататься, а где можно и искупаться.

Ника рассмеялась.

— А вон там и ваш Аполлон.

— Почему это мой?

— А вы им так восхищались с дороги.

— Говорят, что колоннаду обрушила гроза, но мне кажется — это замысел архитектора. Слишком правильно, простовато смотрелась беседка в этом романтическом пейзаже, да и дублировала Храм дружбы, а так — антик чистой воды. От колоннады ещё и водопад был устроен, до самой Славянки, теперь всё заросло травой, и остались только ступени.

— Люблю смотреть на воду, — сказала Ника, — и реки люблю. У нас красивая река Лена.

— Никогда не был в ваших краях… хотел бы я знать почему так назвали реку?

— К стыду своему не знаю, я не умею так обстоятельно задаваться вопросами истории. Языки — другое дело. Но теперь буду! Вернусь домой, обложусь книгами.

— Да Гугла достаточно, Интернет многие проблемы решает. Таак… опять народ собирается, посмотреть на наследницу Роханского престола, идём, а то ещё два этажа впереди, а время уже к обеду приближается. Вы ещё не проголодались?

— Нет! Пока всё не осмотрю, не уйду отсюда!

— Даже под угрозой мук голода?

— Именно так!

Они оба шутили и глаза их смеялись. И так было легко в этом мире, сохранённом Дворцом, в настоящем и в прошлом одновременно, да, было легко, и близость возникала естественно, несмотря на то, что Виктор и Ника едва знали друг друга. Разницы в возрасте они не чувствовали.

— В таком случае, после осмотра дворца и парка я осмелюсь пригласить ваше высочество поужинать со мной, — церемонно произнёс Вяземский с лёгким поклоном.

Вероника улыбнулась и опустила глаза.

Виктор понял, что молчание в данном случае означает согласие.