«Добрый день, фройляйн Ульрика».

Приветливый голос заставил ее оторваться от витрины. Перед ней стоял Люцифер и протягивал руку для приветствия. День был теплый, солнечный, он был в распахнутой куртке, и даже ворот чрезвычайно пестрой рубашки был расстегнут.

«Как это так, одна, без присмотра? И дядя Килиан это позволяет?»

Неожиданная встреча и легкая насмешка, прозвучавшая в его голосе, смутили ее, она слегка покраснела и улыбнулась.

«Можно вас пригласить на чашку кофе?»

Почему бы и нет? Даже если ее родственники узнают — в чем она не сомневалась, — с кем она встречалась в городе. Рано или поздно — все равно разговор состоится.

«Послушайте, — сказала она, может быть, даже чересчур бойко, — вы даже не представляете себе, как я рада, что вас встретила. Пойдемте. Правда, я с большим удовольствием выпила бы кружку пива или рюмку чего-нибудь спиртного». Наверно, это прозвучало немного нахально — Ульрика поймала на себе его удивленный и критический взгляд.

Когда они сидели в ресторанчике и в самом деле выпили по кружке пива и по рюмке водки и Ульрика почувствовала себя свободнее, она похвалила его за смелое поведение на том собрании секты и попросила рассказать подробнее о Флеминге. Ей понравились стихи и самой захотелось почитать их.

Он явно обрадовался. «Это или счастливая случайность, что вы заговорили о Флеминге, или божий промысел. Ведь сегодня день его смерти. Он умер второго апреля шестьсот сорокового года в Гамбурге». И он пообещал одолжить Ульрике книгу, если она готова встретиться с ним еще раз.

«Нет ничего проще, Люцифер».

Она называла его Люцифером, светоносцем, ведь он указал ей путь, и с того дня встречалась с ним каждую неделю.

Ахим долго ревновал к нему и даже после свадьбы снова и снова спрашивал Ульрику:

— У тебя с ним что-нибудь было? Пожалуйста, Ульрика, не обманывай меня.

В такие моменты она боялась его взгляда, боялась страсти, из-за которой он смотрел на нее как на свою собственность.

— Да нет же. И перестань наконец меня мучить. А если бы даже так и было, у тебя все равно нет никакого права упрекать меня: я же не попрекаю тебя девицами, которые были у тебя в Лейпциге…

После второй встречи с Люцифером Ульрика начала подумывать о том, не поступить ли ей тоже в педагогическое училище. Когда она вернулась домой, на дне ее сумочки лежал томик стихов Флеминга, а голову украшала новая прическа. Она сделала короткую стрижку, которая ей очень шла.

Ее изменившаяся внешность, легкий запах духов, тронутые помадой губы настораживали ее родственников, и новая прическа просто стала той знаменитой каплей, которая рано или поздно переполняет чашу любого терпения.

Когда вернувшаяся поздно вечером Ульрика с туфлями в руках хотела было прокрасться в свою комнату, дверь в гостиную внезапно распахнулась.

Ингеборг схватила ее за руку и втащила в комнату. Там за круглым столом сидели все члены семейства, за исключением отца. Свет от лампы, падавший на стол, показался ей на этот раз гораздо ярче обычного, может быть от того, что она стояла как обвиняемая и все взгляды были устремлены на нее.

Ингеборг дернула ее за волосы: «Вот глядите, что сделала с собой эта…»