ПРЕДИСЛОВИЕ

Писательскую судьбу Эрика Нойча в литературе ГДР можно назвать счастливой. Его первая опубликованная в журнале новелла — «Под шум дождя» (1960) — получила высокую оценку самой Анны Зегерс. Поддержка заслуженной писательницы помогла в работе над книгой рассказов «Биттерфельдские истории» (1961), отмеченной литературной премией Союза свободных немецких профсоюзов. А первый роман писателя, «След камней» (1964), был удостоен Национальной премии ГДР, выдержав впоследствии свыше 25 изданий. Этот роман стал одной из самых популярных и даже «хрестоматийных» книг в литературе ГДР — наряду с «Расколотым небом» Кристы Вольф, «Актовым залом» Германа Канта, «Оле Бинкопом» и «Чудодеем» Эрвина Штритматтера. Неизменный интерес читателей вызывали и все последующие книги Э. Нойча — сборники рассказов, повести, романы. Именно к читательскому успеху чаще всего апеллирует Э. Нойч в полемике с литературной критикой, нередко отыскивающей в его произведениях те или иные недостатки. Писатель советует критикам подходить к произведению не с абстрактными эстетическими требованиями, а с такими критериями, которые учитывали бы конкретную историческую ситуацию и намерения писателя, для которого важнее всего найти отклик у простых людей, выразив их растущее самосознание и культурные запросы. Последуем этому совету и мы.

Эрик Нойч родился в 1931 году в рабочей семье. Его отец умер накануне войны, успев лишь, как вспоминал потом писатель, преподать ему «самый короткий и самый лучший урок географии»: «Смотри-ка, сынок, этот маленький кусочек голубиного помета — Германия, а красное — это громадная Россия. Комар хочет победить слона»[1]. Но урок отца не сразу пригодился мальчику — воздействие школы и господствовавшей нацистской идеологии было в фашистской Германии настолько подавляющим, что его редко кто мог избежать или преодолеть. Об этом очень убедительно написали Франц Фюман, Дитер Нолль и Криста Вольф. Самого Эрика Нойча война зацепила лишь краем, и все-таки достаточно основательно: в конце 1945 года он был арестован по подозрению в принадлежности к молодежной фашистской организации «Вервольф» и девять месяцев провел в советской военной тюрьме, где ему довелось увидеть и настоящих военных преступников. Выпущенный из тюрьмы подросток бродяжничал, тайком писал стихи. Случайно они попались на глаза красному бургомистру, который уговорил Эрика учиться и даже обеспечил стипендией. С этого момента, считает писатель, для него открылся путь к духовной свободе.

Важную роль на этом пути сыграло чтение книг, особенно советских. Одной из первых и навсегда полюбившихся книг стал «Тихий Дон» М. Шолохова. Впоследствии Э. Нойч несколько раз встречался с Шолоховым, беседовал с ним и написал о нем интересные воспоминания. В послевоенные годы им были прочитаны произведения М. Горького и А. Зегерс, А. Цвейга и Б. Брехта, Н. Островского и Ф. Вольфа. Эти книги сформировали важнейшие жизненные, а затем и творческие позиции будущего писателя. В 1948 году Э. Нойч вступил в Союз свободной немецкой молодежи, а несколько позднее стал членом СЕПГ. Сам писатель так характеризовал свое мироощущение в те годы: «Я испытывал непреодолимое желание стать не только объектом, но и субъектом истории, я чувствовал себя участником всемирных классовых битв на Земле, я ощущал себя человеком, помогающим преобразовать мир в духе гуманизма, я горел жаждой деятельности»[2].

Время для активной деятельности молодых людей, выходцев из рабочей среды, подобных Э. Нойчу, было благоприятное. Народное антифашистское правительство ГДР распахнуло перед ними двери школ и университетов, им давали «зеленый свет» на любом поприще. Нельзя забывать, что время тогда для ГДР было нелегкое. 17 июня 1953 года была сорвана попытка контрреволюционного путча в столице ГДР, однако границы между Восточным и Западным Берлином оставались открытыми вплоть до 13 августа 1961 года, что создавало Западу благоприятные условия для провокаций, спекуляций, подкупов, шпионажа и шантажа. (Кстати, об этих событиях Эрик Нойч подробно рассказывает в романе «Когда гаснут огни».) Будущий писатель окончил факультет журналистики в Лейпциге и с 1953 года работал в редакциях газет — от заводской многотиражки до газеты «Вархайт» («Правда»), печатного органа СЕПГ в округе Галле. Собственный жизненный опыт, безусловная достоверность и располагающая искренность и простота творчества Эрика Нойча обусловлены тем, что он как политический журналист был в эти годы непосредственным участником развернувшегося социалистического строительства. Молодому журналисту стало тесно в газетных рамках, и он начал писать не только очерки, но и рассказы и новеллы.

В пятидесятые и шестидесятые годы ряды писателей ГДР особенно активно пополнялись из числа газетчиков и журналистов — именно так начинали свой творческий путь Дитер Нолль, Герман Кант, Криста Вольф, да и многие другие ныне известные писатели. В отличие от художников старшего поколения — И. Р. Бехера, Б. Брехта, В. Бределя, А. Зегерс — они выражали в своих произведениях нечто совершенно новое: мироощущение поколения немцев, сформировавшихся в послевоенных условиях и почувствовавших себя строителями и хозяевами социалистического общества. Особое положение Эрика Нойча в этой группе писателей обусловлено прежде всего тем, что в силу случайного и не случайного стечения обстоятельств он по тематике и проблематике своих произведений оказался ближе всего к «базису» — к тем экономическим, социальным, политическим и нравственным изменениям, которые происходили в производственной сфере: на стройках, заводах, а прежде всего на новостройках, где яснее всего проступали черты новых экономических и социальных взаимоотношений в обществе. Его творчество в целом можно рассматривать как художественную хронику социалистического строительства в ГДР. Хроника эта простирается от первых послевоенных лет и до современности, хотя наиболее подробно в ней выписаны именно пятидесятые и шестидесятые годы, пафос которых заложил основу мироощущения Э. Нойча, основу его художнического ви́дения.

Э. Нойч, разумеется, был далеко не единственным писателем ГДР, обратившимся к производственной тематике. Первые произведения о трудном начале социалистического строительства в ГДР были созданы писателями-антифашистами старшего поколения: роман «О тех, кто снами» (1950) Эдуарда Клаудиуса, драма «Бургомистр Анна» (1952) Фридриха Вольфа, роман «Решение» (1959) Анны Зегерс. Да и более молодые писатели не молчали: Эрвин Штритматтер, Юрий Брезан, Вернер Бройниг, Иоахим Новотный… Однако именно Э. Нойч выступил с двумя программными книгами, отразившими многие сущностные черты новой общественно-исторической ситуации в ГДР. Это уже упомянутый сборник рассказов «Биттерфельдские истории» и роман «След камней», где в живых и острых конфликтах, с хорошим знанием темы, лаконичным и понятным языком были изображены события на заводах и новостройках республики. Роман «След камней», к которому литературная критика предъявляла и предъявляет претензии с точки зрения его художественного уровня, продолжает пользоваться популярностью. Читатели видят в нем то, чего порой не замечает критика, — писатель искренне любит и понимает простых людей, о которых пишет, и поэтому ему удается запечатлеть осознанный переход трудящихся масс к активной поддержке социалистических жизненных принципов.

Надо отдать должное Э. Нойчу и в том, что он никогда (или почти никогда) не занимался «лакировкой» действительности, избегал упрощенного взгляда на неантагонистические конфликты в социалистическом обществе. Напротив, он раньше многих понял, что и в социалистическом обществе конфликты между развитием личности и развитием общества могут протекать необычайно остро. Поэтому в его романах, повестях и рассказах немало серьезных и даже трагических коллизий, которые разрешаются медленно, с трудом и не до конца или же доводят героев до физического и духовного краха. Причем конфликты эти касаются не только героев «отрицательных» или «средних», они почти в равной степени относятся и к героям положительным, таким, как, например, Хоррат, парторг крупной стройки («След камней»), или Эберхард Гатт, журналист, из рабочих («В поисках Гатта», 1973)[3], или журналист, а затем ответственный партийный работник Франк Люттер («Когда гаснут огни»).

Э. Нойч на «производственном» жизненном материале отобразил характерные конфликты и проблемы нового общества в ГДР: несовместимость карьеризма и догматизма с социализмом и в то же время живучесть и жизнестойкость этих явлений, приобретающих на определенных этапах типический характер; неоднозначность, изменчивость людей, непредсказуемость поведения многих из них в непредвиденных общественных ситуациях, когда «положительные» герои на время или навсегда становятся «отрицательными» и наоборот; тонкие и сложные, но неразрывные связи общественной и интимной сфер жизни человека на переломных этапах истории. Например, трагедия Эберхарда Гатта состоит даже не столько в том, что он малообразован и не может поспеть за стремительным бегом времени, она гораздо больше в том, что на поверку он в конкретной исторической ситуации оказывается человеком духовно и душевно ограниченным, ведь «классовый подход», представлявшийся ему панацеей от всех бед, вовсе не отменяет выработанных человечеством общегуманных категорий, как в этом долгое время был убежден Гатт (да если бы один только Гатт!). Из-за своих догматических взглядов, которые, казалось бы, вполне себя оправдали, Гатт теряет самое дорогое, что у него было в жизни, — свою жену Рут, безупречно чистого и порядочного человека. «Классовый инстинкт» и боязнь за свою карьеру превозмогли в ситуации, требовавшей элементарной порядочности, а когда Гатт снова прозрел ценою тяжелых утрат и лишений, Рут уже оказалась для него недостижимой…

Наблюдения Эрика Нойча, возникавшие из жизненного материала, находившегося в поле его зрения, особенно полно и разносторонне отразились в многотомной романной эпопее «Мир на Востоке», которая по замыслу писателя должна состоять из шести самостоятельных романов, объединяемых «сквозными» центральными персонажами.

В основе замысла романной эпопеи, как неоднократно подчеркивал Э. Нойч, была идея показать различные пути и неравномерность развития людей при социализме, несмотря на, казалось бы, общие исходные позиции. В частности, ему хотелось изобразить судьбы двух или трех молодых людей, друзей, после войны вступающих в СЕПГ, активно участвующих в революционных процессах социального обновления общества, но с годами становящихся совершенно различными людьми в идейном и нравственном отношениях. Анна Зегерс была одной из первых, кому Э. Нойч рассказал о своем замысле в 1964 году. Сюжет настолько заинтересовал заслуженную писательницу (а тогда еще и президента Союза писателей ГДР), что она посоветовала Нойчу немедленно приниматься за работу. Э. Нойч отложил начатую рукопись романа «В поисках Гатта» и несколько лет буквально бился над воплощением нового замысла. Но книга никак не давалась, и он вернулся к роману «В поисках Гатта», потом опубликовал сборник рассказов «Другие и я» (1970) и лишь через 10 лет выпустил первый роман из задуманной серии. В настоящее время изданы четыре книги: «У реки» (1974), «Бурная весна» (1978), «Когда гаснут огни» (1985) и «Недалеко от границы» (1988). Несколько слов о сюжетной канве эпопеи.

В апреле 1945 года два молодых солдата гитлеровской армии — Ахим Штейнхауэр и Франк Люттер — попадают в плен. Полковник Красной Армии Кошкин помогает Ахиму осознать преступную сущность нацизма и после освобождения из лагеря найти свое место в борьбе за демократическое переустройство общества. Антифашист Маттиас Мюнц, долгие годы просидевший в нацистских тюрьмах, объясняет молодым людям сущность происходящих в стране событий. В первой же книге эпопеи описано знакомство Ахима Штейнхауэра и Ульрики Яро, переживающих пылкую, но недолгую любовь, окончившуюся вынужденной разлукой.

Во второй книге автор показывает молодых людей студентами Лейпцигского университета: Ахим Штейнхауэр изучает биологию, а Франк Люттер — журналистику. Действие разворачивается в начале 1950-х годов, когда наряду с позитивными изменениями в общественной жизни встречались проявления догматизма и начетничества — в разных сферах жизни и науки, в частности в биологии, которая и в ГДР в эти годы, как описывает Э. Нойч, развивалась под явным воздействием идей академика Лысенко. Антифашиста Маттиаса Мюнца мы видим уже в роли главного редактора центральной партийной газеты округа Галле, где разворачивается строительство первого в ГДР металлургического комбината. В основе повествования лежат подлинные факты и события, хотя Э. Нойч кое-где изменил имена и названия, но почти во всех случаях персонажи имеют прототипы в реальной действительности.

Третья книга эпопеи, «Когда гаснут огни», представляемая советскому читателю, является во многом стержневой для всего цикла романов — прежде всего потому, что ряд важнейших проблем и конфликтов именно здесь достигает своей кульминации и разрешения, порой трагического. Необходимо отметить и сюжетно-композиционную завершенность романа: читатель узнаёт о предшествовавших событиях из размышлений героев, из их диалогов, из «Пролога». Таким образом, на наш взгляд, вполне оправдана отдельная публикация романа «Когда гаснут огни» на русском языке. Э. Нойч в интервью по поводу выхода романа подчеркнул, что в третьей книге эпопеи его «писательская философия стала яснее, чем в первых двух». Попробуем уяснить и мы хотя бы некоторые черты этой «писательской философии».

Вольно или невольно (сам Э. Нойч, кажется, нигде специально этого не подчеркивал) одна из важнейших проблем данного романа и всего творчества писателя оказалась связанной с именем А. Зегерс, а точнее, с ее романом «Доверие», опубликованным в 1968 году (на русском языке — в 1969 году). По существу, уже в романе «В поисках Гатта» проблема доверия человека к своему социальному окружению, и прежде всего к своим близким, становится центральной. Классовый инстинкт Гатта, под воздействием политической ситуации послевоенных лет переродившийся во враждебную недоверчивость к людям с непролетарским происхождением, постепенно ослепляет его, приводит к непростительным ошибкам в политической работе и в личной жизни. «Бдительность» Гатта привела к тому, что он отрекся от любимой жены, когда ее заподозрили в пособничестве сбежавшему на Запад родственнику. В финале романа переживший жизненную трагедию Эберхард Гатт приходит к знаменательному выводу: «Все эти годы научили меня только одному: доверять человеку».

Проблема доверия встает в романе «Когда гаснут огни» на самых разных уровнях. В «Прологе» Ахим Штейнхауэр и Ульрика, встречаясь после нескольких лет разлуки, испытывают сострадание к пережитому каждым из них и недоверие к недосказанному или еще не понятому. На протяжении всего романа они продолжают узнавать друг друга, учатся (особенно Ахим) доверять друг другу. И оказывается, что одной любви для установления подлинно человеческого доверия недостаточно; для него необходимо высокое духовное развитие, которое не получишь вместе с образованием и тем более положением на социальной лестнице. По сути дела, все три семейные пары в романе по-своему решают эти проблемы: Ахим Штейнхауэр и Ульрика, Эрих Хёльсфарт и Халька, Франк Люттер и Ильза. И писатель отнюдь не упрощает их взаимоотношения, стремясь показать самые разные типы брачных союзов. (Забегая вперед, скажем, что в четвертой книге эпопеи образцовую, казалось бы, семью Люттеров ждет трагический финал.)

Разумеется, отношения между людьми зависят не только от них самих, но и от политической, социальной, нравственной атмосферы в обществе. Герои Э. Нойча, совершая свои подвиги и ошибки, постоянно размышляют об этом: «Порою Ахим думал, что в трудностях виноваты не только они с Ульрикой. Может быть, виновато и время, полное исторических потрясений и переломов, влиявшее на глубинные процессы человеческой психики. Возникала пропасть между самыми близкими людьми, между отцом и сыном, мужем и женой. Наступало отчуждение, и благополучные вчера пары сегодня расставались». Ахим неоднократно на протяжении романа становится жертвой атмосферы недоверия, недостаточно развитой культуры человеческих отношений; особенно отчетливо это стало осознаваться после XX съезда КПСС, оказавшего свое благотворное влияние и на общественную жизнь в ГДР.

Важной и сквозной в романе является проблема зависимости и обусловленности постоянного совершенствования всего социалистического общества от самоусовершенствования каждого члена этого общества. Рисуя огромную и разностороннюю панораму исторического развития ГДР (от строительной площадки и домны до правительственного здания), Э. Нойч показывает, насколько сложно это самоусовершенствование, сколько неожиданных и теоретически не предусмотренных преград и препон возникает на его пути. И хотя, следуя правде жизни, естественному развитию событий, писатель вынужден завести своего героя в тупик, ощущения безнадежности и отчаяния не остается.